Конечно, чем рано или поздно заканчивается строительство Империй, он знал. Империя развивается, ей становится тесно в отведенных Всевышним границах и те начинают потрескивать. Сперва тихо, потом погромче, а потом получается то, после чего все хватаются за головы – „Как же это мы все просмотрели?“.
А с другой стороны все и так идет к одному и от него не зависит… Когда это было, чтоб от умных людней в этом мире что-то зависело бы? Мир сам по себе безо всякого его участия все больше и больше походил на пороховую бочку.
Вот в 1914 году такого не было. Тогда в газетах печатали новости, а не неприятности со всего мира… Хотя возможно этих неприятностей в те времена вовсе не было?
Он вдохнул.
Если так, то совсем все плохо… А чем все кончилось? Мировой бойней… Что будет с миром, если предвоенные новости нельзя сравнить с тем, что печатают нынешние газеты? Да что было, то и будет.
Как и во все времена, вожди рвали мир на части. Пока они только пробовали силы, выбирали куски пожирнее, но рано или поздно они решатся откусить своё. Или то, что считают своим.…
Надо что-то делать…. Надо… Иначе будет поздно.
Он пододвинул поближе лист бумаги и несколько секунд подумав, решительно опустил перо в чернильницу.
„Дорогой господин Сталин!..“
Год 1928. Февраль
СССР. Москва
… В буфете Наркомата Обороны пахло рыбой.
Запах плавал в воздухе, рождая неодолимое желание заказать пива, но вместо этого профессор Иоффе взял стакан чая и бутерброды. Несколько секунд он поверх очков оглядывал зал, прикидывая куда бы сесть, пока не услышал, как кто-то его окликает.
В сторонке от галдящей молодежи с Уральских заводов, за столиком на двоих, сидел давний друг-соперник Владимир Иванович Бекаури. Абрам Федорович довольно улыбнулся. Проиграл коллега. Вчистую проиграл прошлый год!
Хорошая это, все-таки, штука – социалистическое соревнование. Полезная.
Они сидели друг перед другом– товарищи и соперники одновременно. Совещание закончилось и теперь, в стороне от чужих ушей и глаз, изобретатели могли поговорить о своей работе. Конечно, не положено было вести такие разговоры, но среди своих-то, отчего не поговорить? Чужих тут быть не могло, да и за галдежом молодых передовиков никто ничего не услышит…
– Поздравляю вас, Абрам Федорович, с награждением преходящим Красным знаменем… Хорошо про вас сегодня Нарком сказал! – с несколько кисловатой улыбкой поздравил коллегу Бекаури. – Так понимаю, создали таки вы свой „фонарь Плутона“?
Невозмутимо пережевывая бутерброд с балтийской килькой, профессор Иоффе отозвался.
– Что ж это вы, Владимир Иванович, чужими-то тайнами интересуетесь? Не иначе как боитесь в социалистическом соревновании проиграть?