Когда я вернусь (Галич) - страница 4

На первую страницу
Как положено тебе по ранжиру?!
Еле слышно отвечает солдат,
Еле слышно отвечает солдат,
Еле слышно отвечает солдат –
Ну, не вышло помереть, виноват.
Виноват, что не загнулся от пули,
Пуля-дура не в того угодила,
Это вроде как с наградами в ПУРе[2]
Вот и пули на меня не хватило!
Все морочишь нас, солдат, стариной?!
Все морочишь нас, солдат, стариной!
Все морочишь нас, солдат, стариной –
Бьешь на жалость, гражданин строевой!
Ни деньжат, мол, ни квартирки отдельной,
Ничего, мол, нет такого в заводе,
И один ты, значит, вроде идейный,
А другие, значит, вроде Володи!
Ох, лютует прокурор – дезертир!
Ох, лютует прокурор – дезертир!
Ох, лютует прокурор – дезертир! –
Припечатает годам к десяти!
Ах, друзья ж вы мои, дуралеи, –
Снова в грязь непроезжих дорог!
Заколюченные параллели
Преподали нам славный урок –
Не делить с подонками хлеба,
Перед лестью не падать ниц,
И не верить ни в чистое небо,
Ни в улыбку сиятельных лиц.
Пусть опять нас тетешкает слава,
Пусть друзьями назвались враги, –
Помним мы, что движенье направо
Начинается с левой ноги!

ПАМЯТИ ЖИВАГО

«…Два вола, наряженные в арбу, медленно подымались на крутой холм. Несколько грузин сопровождали арбу.

– Откуда вы? – спросил я их.

– Из Тегерана».

– Что везете?

– Грибоеда».

А. Пушкин «Путешествие в Эрзерум»
Опять над Москвою пожары,
И грязная наледь в крови,
И это уже не татары,
Похуже Мамая – свои!
В предчувствии гибели низкой
Октябрь разыгрался с утра,
Цепочкой, по Малой Никитской
Прорваться хотят юнкера,
Не надо, оставьте, отставить!
Мы загодя знаем итог!
А снегу придется растаять
И с кровью уплыть в водосток.
Но катится снова и снова
– Ура! – сквозь глухую пальбу.
И челка московского сноба
Под выстрелы пляшет на лбу!
Из окон, ворот, подворотен
Глядит, притаясь, дребедень,
А суть мы потом наворотим
И тень наведем на плетень!
И станет далекое близким,
И кровь претворится водой,
Когда по Ямским и Грузинским
Покой обернется бедой!
И станет преступное дерзким,
И будет обидно, хоть плачь,
Когда протрусит Камергерским
В испарине страха лихач!
Свернет на Тверскую к Страстному,
Трясясь, матерясь и дрожа,
И это положат, положат в основу
Рассказа о днях мятежа.
А ты до беспамятства рада,
У Иверской купишь цветы,
Сидельцев Охотного ряда
Поздравишь с победою ты.
Ты скажешь – пахнуло озоном,
Трудящимся дали права!
И город малиновым звоном
Ответит на эти слова.
О, Боже мой, Боже мой, Боже!
Кто выдумал эту игру!
И снова погода, похоже,
Испортиться хочет к утру.
Предвестьем Всевышнего гнева,
Посыпется с неба крупа,
У церкви Бориса и Глеба
Сойдется в молчаньи толпа.
Следующая страница