Но теперь умерла мисс Коллиер, и я слонялся по вестибюлю, дожидаясь Мэрилин. Накануне вечером мы договорились по телефону, что сядем на панихиде рядом – начиналась она в полдень. Мэрилин опаздывала уже на полчаса; она всегда опаздывала, и я думал: ну хотя бы в этот раз! Ради всего святого, черт возьми! Вдруг она появилась, и я бы не узнал ее, если бы она не заговорила…
Монро: Ох, малыш, извини. Понимаешь, я накрасилась, а потом решила, что не нужно никаких накладных ресниц, помады и прочего, – пришлось все смывать, и никак не могла придумать, во что одеться...
(Придумала она одеться так, как подобало бы настоятельнице монастыря для приватной аудиенции у Папы. Волосы полностью спрятаны под черным шифоновым платком; черное платье, длинное и свободное, – будто с чужого плеча; черные шелковые чулки скрывают матовый блеск белых стройных ног. Настоятельница наверняка не надела бы ни соблазнительных черных туфель на высоком каблуке, ни больших темных очков, оттеняющих свежую молочную белизну ее кожи.)
Капоте: Выглядишь прекрасно.
Монро (кусая ноготь большого пальца, и так уже сгрызенный до мяса): Правда? Понимаешь, так нервничаю. Где уборная? Я бы забежала на минутку...
Капоте: И закинула бы таблетку? Нет! Тсс. Это голос Сирила Ритчарда – начал надгробную речь.
(На цыпочках мы вошли в битком набитую часовню и втиснулись на заднюю скамью. Сирил Ритчард закончил, за ним произнесла прощальное слово Кэтлин Нэсбитт, коллега мисс Коллиер с самых ранних лет, и, наконец, Брайен Ахерн. Моя соседка то и дело снимала очки, чтобы вытереть слезы, лившиеся из серо-голубых глаз. Мне случалось видеть ее без грима, но сегодня она являла собой непривычное зрелище: такой я ее не видел – и сперва не мог понять, в чем дело. А! Все из-за этого платка. Без локонов, без косметики она выглядела на двенадцать лет – созревающая девочка, только что принятая в сиротский дом и подавленная горем. Наконец церемония закончилась, и люди стали расходиться.)
Монро: Давай посидим. Подождем, когда все уйдут.
Капоте: Зачем?
Монро: Не хочу ни с кем разговаривать. Никогда не знаю, что сказать.
Капоте: Тогда посиди, а я подожду снаружи. Хочется курить.
Монро: Ты не бросишь меня одну. Господи, кури здесь.
Капоте: Здесь? В церкви?
Монро: А что? Что у тебя там? Косяк?
Капоте: Очень остроумно. Пойдем же, давай.
Монро: Прошу тебя. Внизу полно фотографов. Я совсем не хочу, чтоб меня снимали в таком виде.
Капоте: Еще бы.
Монро: Ты же сказал, я хорошо выгляжу.
Капоте: Так и есть. Идеально – если бы играла невесту Франкенштейна.