Он очень хотел еще раз посетить принцессу Садзуко и ребёнка, но не мог. Ацуи провел все свое свободное время с дедом и должен был сразу занять свое место в назначенном ему подразделении во дворце. Два месяца назад, когда у Тонамиямы бушевало сражение, принцесса Садзуко родила ему сына – Саметомо. В соответствии с традицией принцесса и ребенок жили в доме ее родителей – императорском дворце, где Ацуи мог посещать её, когда у него была возможность. Сейчас, в этой неразберихе, его жена и ребёнок находились где-то во дворце. Они не присоединились к потоку беженцев и не были готовы к путешествию. Здесь они будут в безопасности. Если даже Муратомо ожесточатся, то едва ли они принесут вред императорской невестке и её ребенку. Сердце Ацуи жаждало видеть его маленькую семью, но родственный долг требовал, чтобы он прежде всего посетил умирающего деда.
Он проехал через двор, где томились самураи и гражданские чиновники, сконфуженные и испуганные, как и люди на улицах. Добравшись до Зала Чистоты и Свежести, он присоединился к группе молодых мужчин – отпрысков богатых фамилий, которые гордились данным им заданием сопровождать императора, покидающего Хэйан Кё.
Один из этих воинов слышал плохие новости. Бывший император Го-Ширакава и министр князь Сасаки-но Хоригава предыдущей ночью бежали к Юкио.
– Мы пока еще являемся правительством, а они преступники, – сказал Ацуи. – У нас есть император!
Последней катилась повозка, сопровождаемая синтоистскими монахами верхом на белых лошадях и окруженная сотнями воинствующих буддистских монахов, сидящих верхом и вооруженных. «К счастью для Такаши, храмы вокруг столицы оставались преданными им, – подумал Ацуи, – а иначе, возможно, нам бы пришлось силой пробивать себе дорогу». На повозке покоились императорские регалии: священное зеркало, меч и ожерелье. Три сокровища были даны первому императору богиней Солнца, и с тех пор они являются священными символами императорской власти. Впервые за пятьсот лет со дня основания Хэйан Кё императорские регалии покидали дворец. Ацуи и другие самураи слезли с коней и поклонились, когда мимо них проследовал кортеж.
Затем маленький император, которого несли в позолоченном кресле, появился на деревянных ступенях Зала Чистоты и Свежести. Он был одет в парадное императорское кимоно, украшенное вышитыми абрикосами. Его чёрная шляпа властителя была усыпана жемчугом, а из-под нее на плечи мальчику струились волосы. Императору Антоку, внуку Го-Ширакавы и Согамори, гордости рода Такаши, исполнилось шесть лет. При его появлении охрана из самураев пала ниц на белый гравий. Когда Ацуи вновь поднял глаза, император уже исчез в своем паланкине с золотой крышей. Юноша увидел свою тётку, мать императора Кенреймон – женщину с бледным лицом, которой можно было дать от тридцати до сорока лет, – севшую в паланкин позади императора. Носильщики аккуратно подняли массивную конструкцию, и сердце Ацуи наполнилось гордостью и счастьем, как только он увидел золотого феникса на крыше паланкина, сверкающего на фоне синего неба.