Недолго счастливы блатные,
Пришла беда – от урки весть.
И вот мы снова крепостные,
Он в Воркуте, а я вот здесь!
Иду по Невскому проспекту,
Ко мне подходит урка свой,
И говорит он мне: "Анюта!
Легавый ходит за тобой…"
Вдруг послышались явственные всхлипы. Яковлев, уже не раздумывая, заколотил в дверь.
– Не откроют, будем ломать.
Дверь, однако, довольно скоро отворилась. На пороге раскачивался Лев Собакин собственной персоной (вместе с Ключевским он, что ли, из Москвы вернулся?), а у него за спиной толстый мужик. Толстый размазывал слезы по небритой физиономии.
– Алексей Леонидович? Господин Рубинчик? – Яковлев отодвинул плечом Собакина и вошел в квартиру. Артуз двинулся следом и тут же нырнул в глубь квартиры.
– Д-допустим, Рубинчик. И что?
– Соседи снизу жалуются на ваш вертеп. Что вы себе позволяете? Уже больше одиннадцати вечера.
– Какие соседи, – начал приходить в себя владелец квартиры, – какие соседи?! Соседи снизу на даче, там нет никого, что вы мне вкручиваете?!
– Значит, соседи сверху! – не сдавался Яковлев.
– Какой – сверху?! Какой – сверху?! – заорал Рубинчик. – Да я на последнем этаже живу!!! Вам чего здесь надо, а? Ты кто такой вообще?!
Тут раздалось сдержанное рычания Артуза, и Рубинчик осекся, хотя оно относилось явно не к нему. Яковлев живо двинулся вперед, уже не обращая внимания на несговорчивого хозяина, и нашел на кухне примечательную картину. Атруз сидел на спящем человеке и тряс его, схватив зубами за мятую рубашку. Тот мычал, но не просыпался.
Количество как уже опустошенной тары, так и еще готовых к употреблению бутылок было неправдоподобно велико. Виктор Ключевский – его вмиг узнал Яковлев – лежал на полу посреди всего этого великолепия, в руке у него была зажата закрытая банка пива.
Сорок минут понадобилось, чтобы мало-мальски привести его в чувство, вытащить из квартиры и, погрузив в такси, перевезти к Марине.
После холодного душа, литра кофе и двух тарелок борща он практически пришел в себя и был готов к разговору. Хотя еще довольно долго Николаю Ивановичу пришлось объяснять, кто он такой и зачем так грубо и бесцеремонно прервал душевное общение старых друзей.
– А! Как мы с Игорем тогда пили, а потом голосовали?! – наконец дошел до него смысл вопросов. – Помню, конечно!
Яковлев развернул перед ним крупномасштабную карту Златогорской области, которую специально сегодня купил:
– Рассказывай и показывай.
– Во! – присмотревшись к карте, радостно ткнул пальцем в точку «Дачник 12» Ключевский. – Вот тут у меня типа дача, а вот если на машине, то по этому вот проселку можно, значит, на трассу. Только машина у меня гавкнулась тогда как раз… вот.