– О чем спросить? – придвинулся к Маше Сабашов.
– Про фотоаппарат! – Она что-то вспомнила и стала рыскать глазами по завороженно застывшей толпе. Потом метнулась, схватила за рукав бритого наголо парня и толкнула его в сторону Сабашова. – Фотоаппарат он дал! Он! – кричала она, будто обвиняя мужчину в этом. – Ты давал, да? Ты ж мне только что сказал!
– Да, – согласно кивнул парень. – Как раз перед полетом и дал.
Савельева обессиленно опустилась на снег. Несколько секунд она сидела неподвижно и, казалось, от перенапряжения готова лишиться сознания. Потом Елена встала и, чуть покачиваясь, пошла вдоль траурной процессии в противоположную сторону. Свекровь догнала ее.
– Не надо! Оставьте меня! – резко одернула ее Елена Георгиевна.
Сабашов направился было к учительнице, но Турецкий опередил его и знаком показал, чтобы тот оставался на месте, с обезумевшей женой второго пилота.
– Я попрошу отвезти ее домой, – сказал Турецкий Сабашову, кивнув в сторону Савельевой.
Александр догнал Елену Георгиевну, взял ее под руку.
– Вас отвезут домой, – сказал он ей.
Он повел Савельеву к служебной машине, которую ему выделили в местной прокуратуре в первый же день приезда в Новогорск.
Возле машины они остановились.
– Что это было? – спросила вдруг Елена.
– Вам нужно сначала успокоиться.
– Я спокойна.
– Может, вы хотите вернуться? – спросил Турецкий.
– Да, вернуться, – не сразу тихо сказала она и тут же громко перебила себя: – Нет, не хочу.
– Отвезите ее домой, – кивнул Турецкий шоферу и помог Савельевой сесть в машину. – А мы все проверим.
Машина уехала, а Турецкий все глядел ей вслед. Его не столько удивила сцена на кладбище, сколько эта женщина, которая вдруг отказалась от похорон собственного мужа, словно была к этому готова…
Глава 23. СЧАСТЛИВЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Поход на допрос, в следовательскую конуру, был скучным. Коридор – решетка, коридор – снова решетка.
– Стоять! Лицом к стене!
Чиркову вспомнилось, как он навещал своего знакомого по детскому дому. Тот жил в глубинке на Волге под городом Горьким, работал водным инспектором. Вот точно так же они продвигались на весельной лодке, только не от решетки к решетке в Бутырской тюрьме, а по Волге, от одной сетки, полной длинноусыми раками и запутавшимися судаками, к другой.
А вечером спор у костра: чего заслуживает браконьер – мучительной смерти (вариант Чиркова) или, как и полагается по закону, денежного штрафа в размерах, определяемых тягостью преступления, и лишением свободы (вариант водного инспектора). Фамилия водного инспектора была Кроткий, но она не подходила ему. Кроткий был человеком советской породы, в любой момент готовым вступить в борьбу за справедливость. И конечно же, когда на его глазах на следующий день Чирков пристрелил браконьера, то он, Григорий Кроткий, инспектор водного надзора, долго не мог отплеваться в камышовнике, а когда, отплевавшись, стал говорить, то сказал, как и обычно, лишь то, что ему подсказывала совесть. Кроткий заявил, что, несмотря ни на какую старую дружбу, он не просто отказывается покрывать Чирка, но и сам не замедлит сообщить куда следует.