Пока Грязнов пробирался вдоль ряда, заставляя некоторых из уже сидящих коллег подниматься, чтобы пропустить его к тому месту, откуда ему призывно махнул рукой начальник Следственного комитета МВД РФ Евдокимов, вошел министр.
Панкратов сухим кивком приветствовал сидящих в зале, как уже принято в последнее время в верхах, поздоровался за руку с двумя своими первыми замами, занимавшими места справа и слева за длинным овальным столом, и сел.
– Слышь, Вячеслав, – наклонился к Грязнову Евдокимов, – ты уже в курсе, что в Питере замочили какую-то шишку?
– В каком смысле? – шепотом спросил Грязнов.
– В смысле – замочили?
– Да нет, – шишка.
– А-а, – пренебрежительно отмахнулся Евдокимов, – им сейчас удобнее всего по каждому случаю шить политику. Совсем работать разучились… Мух ноздрей давят. Ну, я слышал, наш им сегодня выдаст.
Евдокимов кивком указал в левую сторону рядов, где сидела группа питерских руководителей Главного управления внутренних дел. Именинники, значит. Грязнов вытянул шею, чтобы разглядеть, кто приехал, и увидел Виктора Гоголева, недавно назначенного начальника Петербургского уголовного розыска. Он был на полголовы выше своих коллег. Словно почувствовав на себе взгляд Вячеслава Ивановича, Виктор Петрович медленно повернул голову, узнал и едва заметно кивнул.
Между тем Виктор Анатольевич Панкратов, с явным осуждением поглядывая на группу питерцев, говорил именно о вчерашнем убийстве президента крупнейшего в Северо-Западном регионе концерна Дмитрия Дмитриевича Вараввы, с которым, как выяснилось, был лично знаком новый, недавно избранный Президент Российской Федерации. Не требовалось большого ума, чтобы понять: весь пафос выступления министра внутренних дел Панкратова был наверняка продиктован уже состоявшимся нелегким для него разговором в кремлевском кабинете.
Далее министр, оттолкнувшись от конкретного вопиющего факта, вернулся к сводке, подготовленной аппаратом, по поводу состояния дел с преступностью. Не о борьбе с ней, а именно о преступности, как таковой. Цифры, которые он при этом приводил, были действительно впечатляющими: за последние несколько лет девять тысяч умышленных убийств, более двадцати только за прошедшие три месяца. Причем выполненных по заказу. То есть практически нераскрываемых. И вот теперь уже, перейдя, собственно, к деятельности правоохранительных органов Петербурга, министр буквально излился желчью в адрес местного милицейского руководства, обильно цитируя при этом президента. А цитаты эти, при всем умении нового президента сдерживать свои эмоции и касаться исключительно фактов, казались поистине убийственными. Или же таковыми представлялись присутствующим на коллегии в интерпретации Панкратова.