Большинство этих людей были мне знакомы. Я видел инспекторов – коллег Уилла, членов собрания округа, судей, шишек из управления шерифа, губернатора Калифорнии, двух конгрессменов. Одни были приятелями покойного, другие – врагами, но пришли и те и другие.
Здесь находились и главные воротилы в области строительства. Земля продолжает оставаться самой ценной собственностью и главным источником доходов в округе Ориндж. С каждым из этих застройщиков у Уилла были разногласия. Но по странной иронии со многими из них он дружил. Я заметил энергичных молодых мужчин и женщин с хорошо подвешенными языками, ежегодно добывающих миллионы долларов для своих компаний – "Эрвин", "Филип Моррис", "Ранчо Санта-Маргарита". Здесь же были их боссы, члены всевозможных распорядительных и финансовых советов – люди, которые прилетают на собственных самолетах и вертолетах.
А вот и толстосумы-миллиардеры, разбогатевшие каждый своим способом: биржевые спекулянты, игроки на курсах валют, изобретатели и торговцы всех мастей. Разумеется среди них был и Джек Блейзек, сколотивший первый капитал на незасоряющихся разбрызгивателях для полива. Выглядел он еще хуже, чем в день нашей последней встречи – словно каждые сутки отсутствия дочери стоили ему приличного куска жизни.
Следующими по силовой шкале располагались бюрократы. Соратники Уилла по борьбе, правительственные чиновники – послушные и скромные, стойкие и непреклонные. Они работают в разнообразных муниципалитетах, агентствах, бюро, конторах, администрациях, комиссиях, службах, отделениях, департаментах, советах, управах. По сравнению с застройщиками или предпринимателями они просто нищие, но зато в их руках сосредоточена власть над ними. Эта власть всегда может оказаться полезной и принести доход. А может и все расстроить. Цена договорная.
Уилл был бюрократом. Похоже, когда-нибудь и я им стану. Возможно, сейчас я прохожу самую лучшую школу бюрократизма: там, где я уже провел пять лет службы.
Собрались его приятели с семьями, соседи и просто знакомые, его врач, тренер по теннису, парикмахер. Пришел даже наш старый сборщик мусора, бывший для меня в детстве повелителем трех придорожных баков, а теперь превратившийся в нескладного пожилого мужчину с седыми волосами и морщинами вокруг глаз. По средам в полседьмого утра – время уборки мусора на нашей улице – Уилл любил поболтать с ним перед тем, как посадить меня в школьный автобус, а самому отправиться на работу в управление шерифа.
Наблюдая за ними, я думал, из сколь многих жизней складывается одна жизнь. Я ощущал одновременно гордость и пустоту, озарение и подавленность.