Она выглянула в коридор. Санитарка, первая из утренней смены, только что вышла из лифта. Хрупкий ночной мир царил в помещении, но сестра знала, что через полчаса он уступит место дневному хаосу. Время поджимало. Ее пульс учащенно забился. Скоро она должна увидеть анафилактический шок! За те пятнадцать лет, что она проработала здесь, ей ни разу не доводилось наблюдать столь ярко выраженный случай, не говоря уже о том, чтобы проследить за ним от начала до конца.
Она приблизилась к койке, возле которой на ночном столике стояли цветы. Огромный восхитительный букет лилий. К вазе пластырем была прикреплена карточка.
"С наилучшими пожеланиями от Лили", прошептала она, не глядя на нее. В этом не было необходимости. То были ее собственные слова.
На столике рядом с вазой лежало серебряное ожерелье и круглая табличка с информацией для врачей. Она направила узкий луч фонарика на диск и, улыбнувшись, прочла:
Больной диабетом
Аллергия на пенициллин
Аллергия на укусы пчел
В небольшом шприце, который она держала в руке, находился концентрированный раствор пчелиного яда, используемый аллергологами для снижения риска психических заболеваний у больных. Хотя доза, содержавшаяся в нем, была огромна, при стандартном вскрытии трупа следы яда не поддавались обнаружению.
Светло-шоколадное лицо Чепмена выражало полное спокойствие. Казалось, он улыбается даже во сне. Сестра взяла стул с прямой спинкой и села. Одной рукой она ввела иглу в резиновую пробку трубки, предназначенной для внутреннего вливания, а другой мягко тронула его за плечо.
– Мистер Чепмен... Джон, проснитесь, – проворковала она. – Наступило утро.
Глаза Чепмена легко открылись.
– Маленький ангел? Это вы, – пробасил он со странным акцентом, приобретенным за годы детства на Ямайке, хотя с тех пор прошло двадцать пять лет. Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся. – О, от вас не отвести глаз. Это утро или продолжение сна?
– Сны отменяются, – ответила она. – Я пришла сегодня пораньше. Меня должны сменить приблизительно через час. – С этими словами она нажала на плунжер, вводя яд в трубку. – Я пришла ради вас.
– Что?
Ничего не говоря, она напряженно следила за тем, как выражение озадаченности на лице Чепмена сменилось выражением безотчетного страха.
– Я... у меня странное ощущение, ангел... очень странное, – в его голосе послышалась паника. – Все мое тело словно исколото булавками... Анджела, что происходит? ... Это ужасно! ... Мне кажется, что я умираю...
Женщина равнодушно смотрела на него. Так оно и есть, подумала она. Так и есть. В то же самое мгновение анафилактическая реакция проявилась в полной мере. Выстилка верхних дыхательных путей Джона Чепмена разбухла и почти закрыла их. Мускулы, окружающие бронхиолы, начали судорожно сжиматься. Сестра быстро обернулась, желая убедиться, что дверь палаты закрыта. Реакция оказалась более быстрой, более впечатляющей, чем она ожидала. Фактически ничего более впечатляющего она не наблюдала в своей жизни.