– Не знаю, – сказал Юбер. – Они хотят последнюю модель.
– Я летаю на последней, – гордо сообщил лейтенант. – На семнадцатой, старина. Отличная машина, можешь мне поверить.
В коридоре послышались шаги. В дверь постучали.
– Кто там? – едва выговорил Глазовский.
– Скирвин. Мне сказали, Николе здесь, у вас.
– Я здесь, – подтвердил Юбер.
– Заходите! – пригласил лейтенант.
Томас Скирвин вошел и, увидев его, Юбер подумал, что никогда не сможет привыкнуть к его физиономии фавна, которой не хватало только бородки клинышком. У Скирвина был озабоченный вид.
– Что такого интересного вы можете рассказывать? – спросил он.
Глазовский просветил его:
– Ваш друг говорит, что американцы пообещали сто тысяч долларов тому, кто доставит им МИГ последней модели. Забавно, да?
Скирвин остался невозмутимым, а его веки полуприкрылись, и острый взгляд остановился на Юбере, который заставил себя засмеяться.
– Самое забавное, – сказал Скирвин, – что это чистая правда. Но я думаю, что мой помощник Стив Николе слишком хорошо тут устроился. Я бы очень хотел видеть его на работе, хотя бы изредка. Просто из принципа.
Юбер встал, немного покачиваясь.
– Честное слово, вы пьяны! – буркнул Скирвин, выглядевший по-настоящему рассерженным.
– Не так сильно, как он! – хохотнул Юбер, показывая на лейтенанта.
Скирвин выругался сквозь зубы.
– Слушайте, Федор, вы доставите мне удовольствие, если немедленно ляжете в постель с четырьмя или пятью таблетками аспирина в желудке. Если Витинов увидит вас в таком виде, вам не поздоровится!
– Он прав, – сказал лейтенант, пытаясь подняться. – Я сделаю так, как он говорит...
Скирвин сам приготовил летчику лекарство, заставил его выпить, а потом помог лечь, после чего увел Юбера из комнаты.
– Вы заслужили хорошую взбучку, старина! Если об этом станет известно, с вас снимут шкуру.
– Ты больше не говоришь мне "ты"? – притворился удивленным Юбер, подавляя сильное желание рассмеяться.
– Мне сейчас очень хочется поколотить тебя.
– Не делай этого! Я больше не буду.