Ру Шань кивнул.
– Вы научились этому у китайцев.
– Нет! – Лидия задрожала от гнева. – Англичане жили семьями на протяжении многих сотен лет.
Он нахмурился.
– Это невозможно. Наверняка некоторые из вас живут как обезьяны.
– Нет! – в негодовании воскликнула Лидия.
– Но наш император сказал, что...
– Тогда он ошибся! – выпалила она.
– Вы все варвары! – возразил Ру Шань, чувствуя, что его тон повышается, по мере того как все больше злится Ли Ди.
– Нет, мы не варвары! Это вы варвары!
– Не будь смешной. – Он был рассержен, но не стал приводить себя в равновесие. – Вы, англичане, приехали к нам, то есть в Китай, чтобы покупать наши товары. Нам от вас ничего не нужно, а вы все едете, просите шелк, нефрит, все хорошее, что у нас есть.
– Мы ищем торговли. Мы продаем свои вещи в обмен на ваши. Это торговля.
– Но все ваши вещи не сравнятся с нашими по качеству. У вас нет шелка, нет слоновой кости. Вы даже не знаете, как покрывать дерево лаком. Вы необразованные.
Ру Шань не понимал, зачем он спорит с ней. Он был убежден, что прав. Возможно, это от излишней доброты, потому что ему хотелось, чтобы она знала правду.
Но Ли Ди не хотела признавать его правду. Вместо этого она стала возражать ему:
– Наши механизмы не чета вашим. У вас нет заводных устройств. Ваша культура пропитана суевериями. А хуже всего то, – Лидия повысила голос, чтобы сделать акцент на сказанном, – что вы продаете и покупаете людей, как скот.
– Тогда почему ваши бедняки умирают с голоду, когда у них много детей?
Она открыла рот, чтобы возразить, но затем вздохнула и ответила:
– В любой стране есть бедняки. Но мы не продаем своих детей.
– Этим вы обрекаете их на ту же нищету и мучения, от которых страдали их родители. По крайней мере, за ребенком бы присмотрели, попади он к хорошему хозяину. Некоторые дети даже получают образование.
Лидия нахмурилась и начала что-то говорить, но он уже и так достаточно услышал.
– Хватит, – отрезал он.
Эти англичане воистину были низшими существами. Хотя, возможно, они не были настолько дикими, как он предполагал.
– Я хочу снова вызвать твою силу инь.
Ее лицо выражало непокорность, но она нехотя подчинилась.
– Ты со всеми женщинами так обращаешься? Или только со своими белыми рабынями?
Ру Шань мог и не отвечать, но он наклонился к ней и сказал: – Я сделал все, что мог, чтобы тебе было хорошо здесь. Я не могу позволить себе дарить шелка и золото. У моей матери никогда этого не было, почему тогда я должен расточать на тебя деньги? Ты должна довольствоваться тем, что имеет обычный хозяин лавки. – Его голос был резким от силы ян, уже горевшей в нем.