Близзар, вытянув шею, потерся мордой о руку Глори, явно требуя еще сахара. Глори мотнула головой в сторону двух кусков в руках Данте.
– Как видишь, они не свалились вверх копытами и не издохли. Попробуй теперь сам.
Он бросил задумчивый взгляд на Глориану и поднес один кубик к губам с отчаянной решимостью ребенка, вынужденного проглотить ложку касторки. Высунув язык, он прижал его к кубику, и его лицо тут же осветилось детской радостью.
– Сахар, – заключил он с такой уверенностью, как будто все время пытался убедить ее именно в этом. И состроил дерзкую гримасу. – Смотри!
Он подбросил кубик высоко в воздух без всякого усилия, но тем не менее его мышцы напряглись четко очерченными округлостями. Он откинул голову назад. Свободно лежавшие волосы отхлынули от его лица, открывая крепкие плоскости щек и жилистую колонну шеи. Данте поймал ртом сахарный кубик с непринужденной грацией, какой позавидовал бы любой шпагоглотатель. Он посмотрел на нее с самодовольной улыбкой, губы его сжались и задвигались так, что она поняла, что он самозабвенно сосал этот несчастный кубик сахара. Он подошел ближе и протянул второй кубик Глориане.
– Нет. Это твой.
Данте покачал головой, и, проглотив сахар, сказал:
– Нет. Это было бы слишком. Вопиющее нарушение правил хорошего тона.
—Я…
– Это сладко, Глориана. Очень, очень сладко.
Его дразнящая улыбка исчезла, сменившись взглядом, пылавшим откровенной страстью, которая явно не имела никакого отношения к сахару.
– Сладко, – шептал Данте. Он подошел еще ближе к ней с зажатым между пальцами кубиком. Рука его слегка дрожала. Данте провел сахарным кубиком по ее нижней губе. Глориана высунула кончик языка и ощутила тот же намек на сладость, что и Данте.
У обоих одновременно вырвался прерывистый вздох.
– Это как ты, Глориана.
—Я… я?
Он снова провел кубиком по ее губе, и ей показалось, что от прикосновения его дрожащей руки затрепетало все ее тело.
– Да. Гладкая поверхность с острыми краями, тщательно отполированная для защиты внутренней сладости и невинности. Ты, Глориана.
Она, закрывая глаза, приблизила к нему лицо в ожидании, когда он снова прижмет кубик к ее губам. Вместо этого он застонал, и она услышала глухой хруст, когда сжимавшие сахарный кубик пальцы превратили его в порошок. Мелкие крошки сахара прилипли к его пальцам, о чем она догадалась по тому, что теперь он проводил по ее губам кончиком пальца со следами сахара, и она не смогла сопротивляться желанию подставить кончик языка.
– Еще? – пробормотал он хриплым и каким-то скрипучим голосом, а его губы в это время скользили по ее лбу.