–Но я всегда в глубокой заднице и по уши в крокодилах.
–Да, - ответил он.
Я выпрямилась и кивнула. Это было справедливо.
–Я подумаю о том, что ты сказал, и это все, что я могу сегодня пообещать, ок?
–Замечательно. Я надеялся на это. Я боялся…
Я нахмурилась, глядя на него.
–Ты действительно думал, что я тебя брошу из-за этого?
Он пожал плечами, не глядя на меня.
–Ты не любишь, когда от тебя что-то требуют, Анита, особенно когда требуют твои мужчины.
Я расстегнула ремень безопасности и скользнула к нему, так я могла повернуть его к себе лицом.
–Я не могу обещать, что это не будет против моих принципов, но я не могу себе даже представить, что буду когда-нибудь просыпаться утром без тебя. Я не могу представить себе нашу кухню без тебя в ней. Черт, она больше твоя, чем моя. Я ведь не готовлю.
Он поцеловал меня и отодвинулся с той улыбкой, которая озаряла его лицо счастьем. Я любила эту улыбку.
–Наша кухня. У меня никогда раньше не было ничего НАШЕГО.
Я обняла его, частично потому, что мне этого хотелось, частично, чтобы скрыть выражение моего лица. С одной стороны я любила его, с другой мне было жаль, что к нему не прилагается инструкция. Он смущал меня больше, чем кто-либо другой в моей жизни. Ричард делал мне больно чаще, но обычно я знала, почему. Мне это не нравилось, но я понимала, почему он так делает. Натаниэл иногда выпадал из моей зоны комфорта, и я никак не могла найти способ это изменить. Удивительно, но я лучше понимала пятисотлетних вампов, чем то, что говорил один единственный человек в моем окружении. Не уверена, что это правильное определение, но очень похоже.
–Надо успеть войти прежде, чем Жан-Клод начнет интересоваться, что с нами произошло.
Он кивнул, с все еще счастливым видом. Он вышел со свой стороны, неся коробку в руках. Я вышла, включила сигнализацию Джипа и пошла между машинами на тротуар. Он надел шляпу. Натаниэл исчез. Я пропустила свою левую руку через его, и мы пошли по тающему снегу к дверям клуба. Он все еще светился из-за моего комментария насчет «нашей» кухни. Я не сияла. Я волновалась. Как далеко я действительно могу зайти, чтобы его удержать? Я могу отправить его к незнакомому человеку на избиение? Я могу делить его, если не смогу сама удовлетворить его потребности? Я не знала. Я действительно не знала.