Даша кивнула. Изумрудные ее глаза смотрели внимательно и тревожно.
— Ты ведь сказал это на серьёзе, да?
— Зачем спрашиваешь, если знаешь?
Даша смотрела, не мигая.
— Нет, объясни сам.
Глеб опустил взгляд.
— Ну, в общем, я всех вас… тебя, Илью, Стаса, Такэру чуть-чуть подправил. Биологически.
Даша глубоко вздохнула.
— Как это подправил?
Глеб опустил взгляд еще ниже.
— Даш, я только в смысле здоровья. Ведь я на себе уже проверил, так что…
Даша взяла его за уши и тряхнула.
— Что это значит, черт возьми? Неужели мы через двести лет…
— Минимум, — подчеркнул Глеб. — А потом я что-нибудь еще придумаю.
— Погоди, — отмахнулась Даша. — Ты хочешь сказать, что через двести лет мы будем еще живы…
— …и здоровы, как коровы, — ввернул Глеб. — Если, конечно, не попадете в авиакатастрофу.
— То есть через двести лет я буду… — Даша запнулась, недоверчиво глядя ему в глаза.
Глеб кивнул.
— Будешь такая же, как сейчас: молодая и стервозная.
По Дашиной щеке покатилась слезинка.
— И ты не боишься?
— Чего? — удивился Глеб.
— Что я тебе надоем.
— Ну прямо. Придется, правда, через какое-то время менять имена и места жительства, как это делаю я. Но подобной неудобство в принципе окупается.
Даша обняла его за шею.
— Но ведь я к тебе так прилипну, так прилипну…
— Ловлю на слове. — Глеб погладил ее по волосам. — В университетской среде бытует такой стишок:
Если вы утопните и ко дну прилипните,
день-другой промаетесь, а потом привыкнете.
— Какая прелесть! — рассмеялась Даша, продолжая при этом плакать. Через несколько секунд смех ее перешел в хохот.
Гладя ее волосы, Глеб спросил:
— Это не истерика?
Даша замотала головой.
— Просто я представила, как Илюшка наконец избавится от своей деловой жены. Я жуткая стерва.
После бурной ночи, во время которой они, можно сказать, выпили друг друга до капли, Глеб готов был спать и спать (благо занятий в школе по четвергам у него не было). Однако телефон, адская эта машина, взорвал его сновидения. Мягко выбравшись из объятий Даши, Глеб взял трубку и закрылся на кухне.
Звонил барон Мак-Грегор.
— Майкл, я буду краток, — сухо произнес он. — Сенатор согласен принять тебя завтра в шесть вечера. — И барон назвал номер люкса в отеле „Метрополь“.
— Спасибо, Ричард, — сказал Глеб. — У меня два условия. Первое…
— Майкл, ты сумасшедший! — возопил шотландец. — Какие условия, когда жизнь твоя висит на волоске!
— Первое, — невозмутимо повторил Глеб, — сенатор должен быть один. Без вашей нечисти, видимой и невидимой.
— Сенатор ничего вам не должен, лорд Грин! Он лишь любезно согласился выполнить мою просьбу…