Понадобился целый час, чтобы отбуксировать на место первую найденную яхту. Пабло предложил Меллорзу вернуться в отель, но тот наотрез отказался.
Нам удалось собрать и привести к причалу все найденные яхты. Судя по внешнему виду, они не были серьезно повреждены. Мы тут же ставили их на якорь там, где обнаружили, или неподалеку, решив вернуться за ними, как только рассветет. Часов в шесть, когда на востоке занялась заря, мы наконец пришвартовали катер у причала отеля.
На лужайке нас ждали двое служащих и несколько зевак, поднявшихся слишком рано и учуявших что-то интересное. Я сразу же хотел уйти и лечь спать, но тщеславный Меллорз возжелал покрасоваться. Чувство благодарности заставило нас остаться и отвечать на дурацкие вопросы любопытных.
Лишь в семь утра я вернулся на свою яхту, приготовил яичницу с беконом и кофе, выкурил сигарету и лег спать. Тело ныло, я чувствовал себя усталым и опустошенным. «Черт с ним, с этим отелем, обойдутся сегодня без меня», — подумал я, засыпая.
Под вечер я уже был на утесах и поднимался по узкой тропе, вьющейся меж летних домиков, пустующих в это время года. Их яркая штукатурка потускнела под дождями, и они выглядели неуютными и заброшенными. Осенний ветер пригнал опавшую листву к дверям, и она лежала на крыльце мокрым ковром. Внизу простирался залив. Лишенный в межсезонье ярких прогулочных яхт, он казался свинцово-серым и скучным. Море после вчерашнего шторма успокоилось. Я увидел катер Меллорза, идущий вверх по устью, чтобы отбуксировать очередную яхту.
Запыхавшись от крутого подъема, я остановился передохнуть и обвел взглядом долину и маленький поселок. До захода солнца оставалось еще часа два, но на Исследовательской станции уже зажглись огни. Ее безобразное бетонное здание плохо вписывалось в мирный сельский пейзаж. Грубые гладкие стены из серых плит резко контрастировали с древней каменной кладкой коттеджей и лентами живой изгороди. В лощинах уже клубился туман.
Отдохнув, я продолжил свой путь по узкой тропе, сквозь заросли кустарника и мелкорослых деревьев к продуваемой всеми ветрами вершине. Вдали, на глади залива застыло каботажное судно.
Вскоре я достиг наивысшей точки утесов, отмеченной гранитным столбом с медной пластиной, на которой были изображены схема местности и компас.
Отсюда каменистая тропа круто спускалась вниз и огибала Бухту Морских Звезд. Рассказывали, что здесь сто лет назад разбился о прибрежные камни быстроходный парусник. Его остов, обросший ракушками и водорослями, теперь можно увидеть на дне бухты в часы отлива.