– Да, в самом деле, – огорченно пробормотала она в ответ. – А я-то мечтала, что все будет по-честному. Но ты прав, это опасно. Теперь осталось проделать две процедуры, и все можно будет забыть как кошмарный сон.
– Две процедуры? Ну-ка, ну-ка… ч го ты имеешь в виду?
– Первое: нужно отдать эти две сотни Берту; второе: нужно вписать их в его налоговую декларацию.
– Радость моя, мы же обо всем с тобой договорились. Зачем навлекать на себя всякие неприятности.
– А, по-твоему, рисковать дальше, как мы рисковали все это время – это очень приятно? Нам просто повезло, что нас не поймали с поличным.
– Мы будем действовать так, как договорились, – твердо сказал Фрэнк. – Ты дождешься момента, когда Берт поручит тебе сдать в банк наличность и отдашь на двести фунтов больше, чем он велел.
– Он может заметить, что сумма на корешке банковской квитанции больше.
– Такой вариант мы с тобой тоже учли. Если заметит, изобразишь невероятную скорбь и раскаянье. Скажешь, что здорово его подвела и напомнишь тот разговор про двести фунтов, которые ты якобы отнесла по своей инициативе в банк. А па днях ты нашла эти деньги в своем столе, под бумагами. Возможно, он удивится, но вряд ли что-то начнет выяснять.
– Скорее бы все это было позади. Мне станет гораздо спокойнее.
– Не сомневаюсь, – сухо отозвался Фрэнк. – Теперь еще раз поговорим о декларации. Напоминаю. Скажешь ему, что сама ее составишь, а еще лучше – заверь его, что я мастер по части составления налоговых деклараций, и за скромное вознаграждение сделаю все в лучшем виде. Пошути, пококетничай, и он с радостью примет твою помощь.
Как всегда, Фрэнк знал ответы на все вопросы, и, как всегда, она ему уступила. Уступила, не ведая того, какая ей предстоит борьба, великая битва, которая вынудит ее принять одно из самых важных решений и, в сущности, повлияет на всю ее судьбу.
Битва эта началась в тот же самый вечер, в тог момент, когда она снова порадовалась, что все это вранье скоро кончится. На этот раз Фрэнк никак не отозвался на ее реплику, лишь пристально посмотрел, причем с явной насмешкой.
– Ты уверена? – помолчав, ласково спросил он.
Теперь она смотрела на него во все глаза.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросила она. – Ты и сам знаешь, что кончится.
– Это я уже слышал. Но ты уверена, что оно должно кончиться?
– Что ты опять придумал? Нам нужно было двести фунтов, мы их получили. Что тебе еще нужно?
Он повернулся к ней всем корпусом.
– Милая моя девочка, – произнес он почти шепотом, но выразительным шепотом, – знаешь, сколько мы могли бы иметь денег, если продолжим игру? Примерно восемьсот фунтов в год! Восемьсот!