Кося одним глазом на шепчущие за его спиной ивы, а другим – на приближающийся «Иж», Егорычев вприпрыжку двигался вдоль обочины ему навстречу и махал свободной рукой мотоциклисту.
Гуров обратил внимание, что проводник старается поворачивать корпус так, чтобы не было заметно, что у него в руках, – автомат вместе с кейсом были зажаты у него под мышкой. Этот момент надо было использовать.
– Стоять, бросай оружие! – еще раз крикнул Гуров и залег за придорожным кустом метрах в тридцати от проводника.
Егорычев подпрыгнул как ужаленный и выскочил на середину дороги. Теперь в левой руке у него был кейс, в правой – автомат. Мотоциклист от неожиданности чуть не выпустил руль – «Иж» вильнул в сторону, накренился и едва не рухнул в кювет. У тетки сам собою открылся рот, а из рук выскочил насмерть перепуганный поросенок. Он ударился об асфальт и с душераздирающим визгом припустил по дороге в ту сторону, откуда только что приехал. Мужик, несмотря ни на что, выправил машину и, не раздумывая, повернул вслед за поросенком.
Разъяренный Егорычев выпустил по нему короткую очередь и, вертясь как ошпаренный, выстрелил в сторону притаившегося в кустах Гурова, тут же послал еще одну очередь вдогонку мотоциклу. «Гриша-а-а-а!» – диким голосом завопила перепуганная тетка.
«Всех ведь положит! – ужаснулся про себя Гуров. – Крыша у этого, похоже, напрочь съехала».
Он перекатился из-за кустов на открытое место и, не обращая внимания на свист пуль вокруг, тщательно прицелился в долговязую фигуру на дороге. Егорычев развернулся, увидел направленный в его сторону ствол и повел автоматом. Гурова обдало горячим ветром и земляной пылью, но он, точно на зачете, затаив дыхание и мягко надавливая на спусковой крючок, выпустил одну за другой четыре пули в озверевшего проводника. Егорычев, по-прежнему вертевшийся как юла, вдруг странно подпрыгнул, выпустил из рук кейс и со всего размаху сел на пыльный асфальт. Глаза его затуманились, как у слепого. Из последних сил пытаясь поднять свой автомат, он все выискивал этими слепыми глазами Гурова, но так и не сумел найти. Тогда, оскалившись, он выстрелил наугад. Автомат выплюнул две пули и заглох. Егорычев вдруг начал медленно заваливаться на спину, точно выполняя какое-то сложное упражнение из гимнастики йогов, пока окончательно не рухнул навзничь, с силой врезавшись затылком в асфальт. От звука удара Гуров болезненно поморщился, точно чужие ощущения передались ему, и поспешно вскочил на ноги.
Мотоцикл благополучно выскочил из опасной зоны и теперь поднимал пыль метрах в двухстах от Гурова. Поросенка нигде не было видно, но Гуров готов был поклясться, что мотоциклист не делал ни одной остановки. «Интересно, кто из них раньше будет дома? – подумал он машинально. – Или в округе появится одичавшая свинья?»