Действительно, вокруг них постепенно начал собираться народ. Зеваки держались на расстоянии – никто не понимал, что происходит, и не хотел попасть под раздачу. Из окон барака тоже таращились десятки глаз. Поэтому Гуров поспешил разрядить обстановку. Вдвоем они отволокли ругающегося сквозь зубы парня на второй этаж и завели в ту же самую комнату, из которой он всего несколько минут назад выпрыгнул. Они усадили его на продавленный диван и некоторое время молча и критически рассматривали, как будто он был предметом обстановки и не слишком хорошо вписывался в интерьер.
– Что пялитесь, сучары? – с трудом ворочая языком, спросил наконец у них Стаднюков. – Эх, были бы у меня руки свободны…
– Они у тебя были свободны, когда ты в мусорном ящике лежал, – заметил Гуров. – И когда доской по башке получил, тоже руками баловался. Так что лучше заткнись и о судьбе своей безысходной подумай. Мне с тобой, представь, вообще разговаривать неинтересно, так что я тебя поскорее постараюсь заинтересованному человеку передать.
Он достал сотовый телефон и набрал личный номер опера Полякова. Чутье и тут не обмануло Гурова – он взял у Полякова номер на всякий случай, и этот случай тут же подвернулся.
– Привет, капитан! – сказал он. – Не узнаешь? А говорящего попугая припоминаешь? Ага, я так и знал, что он тебе обязательно запомнится!.. Слушай, дело у меня к тебе на сто тысяч. Я тут занимался личными делами и случайно клиента тебе нашел. Хороший клиент, зрелый, с пушкой, с пакетиками, все как по заказу. Ждет у себя на хате. Запоминай адрес! – Гуров продиктовал адрес и добавил: – Только просьба к тебе, не нужно ставить об этом в известность шефа! Ты меня понял? Чуть попозже, ладно? Ну, договорились, жду!
Поляков приехал через двадцать минут в компании с молодым человеком, таким же мрачноватым и неразговорчивым, молча поздоровался с Гуровым за руку, молча пролистал паспорт на имя Стаднюкова, прошелся по комнате и отправил своего спутника за понятыми.
– Я ухожу, капитан, – предупредил Гуров. – У меня дела. В субботу вечером и далее я буду свободен. Но до субботы меня нет, и не пытайся доказывать мне обратное.
– Я и не пытаюсь, – наконец открыл рот Поляков. – Придумаем что-нибудь. А чья это квартира?
– Здесь прописана Людмила Сумская, – сказал Гуров. – Она тоже у тебя будет. Но чуть попозже. И возможно, не одна.
– Ага, – сказал Поляков. – Так я не прощаюсь?
– Ни в коем случае, – ответил Гуров. – Славик, за мной!
Они быстро покинули дом. Молчаливый помощник капитана уже вел в квартиру Сумской понятых.