Наверху на трапеции неторопливо демонстрировали свое искусство животные-акробаты. Хорза узнал их: позднее представление перейдет в смертельную схватку.
Мимо Хорзы прошли несколько человек – высокие гуманоиды в сказочных одеяниях, сверкающих, как красочный ночной город, увиденный сверху. Они разговаривали на почти недоступных обычному уху высоких тонах, а из плетения тонких, окрашенных в золотой цвет трубочек, торчащих из их темно-пурпурных лиц, выдувались крохотные облачка цветастого газа, окутывая их получешуйчатые шеи и обнаженные плечи и оставляя за ними нечеткий огненно-оранжевый след. Хорза проводил людей взглядом. Их раздувавшиеся плащи – вряд ли тяжелее воздуха, сквозь который они шли, – сверкали изображением инопланетного лица. На каждом из плащей была лишь часть этого громадного изображения, словно сверху на группу идущих людей направили прожектор, проецировавший картинку. Оранжевый газ коснулся ноздрей Хорзы, и голова его на миг закружилась. Он позволил своим иммунным железам погасить действие наркотика и продолжил разглядывать арену.
Глаз шторма – тихая, неподвижная точка – был так мал, что его вполне можно было и не заметить, даже разглядывая аудиториум неспешно и методично. Глаз был смещен от центра к краю эллипсоида и находился на уровне земли (он же – самый низкий из видимых уровней арены). Там, под балдахинами все еще не зажженных осветительных приборов, стоял круглый стол, достаточно большой, чтобы вокруг него можно было поставить шестнадцать широких разностильных кресел, каждому из которых соответствовал определенный цветовой сектор на столешнице. Против кресел располагались вмонтированные в стол консоли: на них лежали ремни и другие приспособления, призванные ограничивать движения. За каждым из кресел находилось свободное пространство, на котором помещались небольшие сиденья – по двенадцать на кресло. Маленькая загородка отделяла их от больших кресел перед столом, а еще одна отгораживала двенадцать сидений от площадки сзади, где уже тихо ждали люди – главным образом эмоти.
Начало игры, похоже, откладывалось. Хорза сел на что-то – то ли на какое-то слишком уж вычурное сиденье, то ли на незамысловатую скульптуру. Он находился почти на самом высоком уровне балконов и отсюда мог хорошо видеть все, что происходит на арене. Рядом с Хорзой никого не было. Он залез глубоко под рубаху, отшелушил от живота немного искусственной кожи, скатал ее в шарик и бросил в большой горшок с маленьким деревцем – прямо за своим сиденьем. Потом проверил свой аоишский кредит, карту памяти на предъявителя, карманный терминал и легкий лазерный пистолет, спрятанный под складкой фальшивой кожи. Уголком глаза он увидел, что к нему приближается невысокий, одетый в темное человек. Тот остановился метрах в пяти, посмотрел на Хорзу, наклонив голову, потом подошел ближе.