Погладив голову женщины, я спросил:
– Что случилось? Ты не сердись, все еще впереди, все будет, и хорошее и плохое, и радость будет еще такая…
– Какая радость? - изумилась хозяйка. - У соседей девчонка во сне померла. От чего, никто не знает. Доктора приезжали, справку выписали, хотят в морг везти, чтобы вскрытие сделать и узнать причину смерти, а мать дочку не отдает. Я вот и прибежала, что бы хоть ее уговорили, вас-то она уважает.
Я по-военному встал, ополоснул лицо из медного рукомойника, висевшего на цепочке в уголке за занавеской, оделся и вместе с хозяйкой вышел из дома. Идти было недалеко и минут через десять мы уже входили в небольшой домишко, которого давно уже не касалась мужская рука.
В комнате находился врач из поселковой больницы, с бородкой клинышком под тов. Л (У) с неизменным саквояжем, участковый уполномоченный и еще несколько соседок. Мать девочки стояла на коленях у кровати дочери, обняв ее, причитала о своей горькой судьбе, о Боге, который не защитил ее, отняв самое дорогое в жизни.
– Что случилось, доктор? - тихонько спросил я.
– Не знаю, милейший. Остановка сердца причем без каких-то видимых симптомов болезней или травм. Отравление тоже исключено, еда, понимаете ли, самая простая и неприхотливая, но самая здоровая и для организма полезна. Поверьте мне, эти люди через восемьдесят-девяносто будут рассказывать своим прапраправнукам о том, как плохо они жили и как плохо они питались. А я вас попрошу уговорить мать отдать нам дочь для исследования причин болезни. Вдруг какая-то зараза или преступление какое. Нельзя это так оставлять.
Я кивнул головой и подошел к матери. С чего начать, что сказать, как утешить, как объяснит? Не знаю. Я встал рядом с ней на колени, взял женщину за плечи и привлек ее к себе, поглаживая по волосам. Какие могут быть слова в такой ситуации. Лучше молча соболезновать, чем говорить какую-то ерунду. Женщина молча плакала у меня на груди и периодические рыдания как судорогой встряхивали ее тело. Жестом подозвав к себе свою домохозяйку, я передал женщину ей, а сам присел на кровати девочки. Руки ее были холодны, лицо неподвижное, но один глаз был чуточку приоткрыт, как будто она подглядывала за нами. Мне и раньше приходилось видеть мертвецов с открытыми глазами и с полу прикрытыми и вообще без глаз. На войне и не того насмотришься. Я протянул руку и положил ее на лицо девочки, стараясь прикрыть этот глаз. И вдруг я своей рукой почувствовал, что девочка не умерла. Она просто летает где-то вблизи, оставив свое тело. Ей это нравится и если ее не позвать, то она так и останется бестелесной, живя рядом с нами и радуясь тому, что никто не сможет причинить ей боль или зло.