Мочальников, до сего момента еще как-то сохраняющий стоическое выражение лица, почувствовал, как выпитый чай пытается выбраться наружу. Шифоньер оказался морозильной камерой, облицованной красным деревом. На полочках исходили морозным паром контейнеры, заполненные зеленоватой жидкостью.
И в каждом контейнере плавал человеческий мозг.
– Профессор, они что - настоящие? - недоверчиво спросил Мочальников.
– Само собой, батенька, - добродушно посмотрел на него Гадюкин. - Каждый своими руками вынимал… Между прочим, все потенциально живые - каждый можно разморозить и… ну, чего-нибудь с ним сделать.
– И что это за люди… были?… - с трудом выговорил ревизор.
– Да всякие… Вот этот - коллеги одного… Вот этот - мой предыдущий ассистент… Вот этот гладенький, почти без извилин - наш предыдущий директор… у нас в НИИ раньше тоже директор был, как у всех. А вот этот - настоящая жемчужина коллекции! Самый настоящий серийный убийца! Маньяк-убийца! Кучу людей прирезал!
– А где вы его взяли?!
– Да был один случай… - отвел глаза Гадюкин. - Помните Снегохода?
– Того, что зимой на женщин охотился? Конечно, помню… так это что, он?!! Вы уверены?!
– Ну что ж я, батенька, дурной какой? Конечно, уверен! Своими руками аутопсию делал… кстати, если хотите, тело тоже можно посмотреть. Оно внизу, в хранилище.
Мочальников почувствовал, что ему снова становится нехорошо. Седенький профессор, ласково поглаживающий замороженный мозг серийного убийцы… да, выглядело это жутковато.
– И что вы собираетесь с ним делать?
– Пока не решил, - равнодушно вернул мозг Снегохода на полочку Гадюкин. - Подумываю пересадить в какое-нибудь животное… только с выбором затрудняюсь. Очень уж, знаете ли, у хомо сапиенса мозг крупный - аж полтора килограмма! Из всех сухопутных животных больше только у слона… Но не в слона же мне его пересаживать, верно? К тому же у слона черепная коробка в три раза больше человеческой - там болтаться будет… А жаль - интересный был бы опыт! Пересадить человеческий мозг медведю или, скажем, тигру…
– Профессор, вы что…
– Шутка! - захлопал в ладоши Гадюкин. - Шутка, батенька!
Правда, глаза у него остались убийственно серьезными.
– Ладно, пойдемте, покажу вам свое хозяйство, - наконец сжалился профессор. - Вот, смотрите, здесь у меня прозекторская… здесь химлаборатория… здесь конструкторский цех… здесь мой личный синхрофазотрон… тут я выращиваю нанокристаллы… а вот тут у меня Лелик!
Мочальников снова почувствовал, что ему как-то не по себе. Горбатый великан, скрючившийся в три погибели за шахматным столиком, что-то пробухтел, но не шевельнулся. Не двинулся с места и его оппонент - лишь приветственно взмахнул манипулятором.