Несколько минут мы оживленно болтаем. О том, о сем – ни о чем. Галка вдруг смотрит на часы и перебивает:
– У нас еще сорок минут. Успею послать телеграмму маме. Пусть не тревожится.
– С теплохода пошлешь.
– Не знаю. Там все по часам расписано. А здесь ходу всего четыре минуты.
Она убегает, оставляя нас одних, и мы вдруг убеждаемся, что говорить больше не о чем. Все переговорено. Но и в молчании обоим тепло и радостно.
Мимо нас к табачному киоску торопливо проходит человек с иссиня-черной бородой и военной выправкой. Что-то неуловимо знакомое вдруг настораживает меня в этом облике.
– На бороду дивишься? – спрашивает Тим.
– Дело не в бороде.
– А кто это?
– Муж одной Галкиной знакомой. Некто Сахаров. А может, и не Сахаров, это она Сахарова. Что-то цепляет глаз в нем, а что – не знаю.
Мы смотрим ему вслед. Он покупает пачку сигарет, возвращается и, не обращая на нас никакого внимания, закуривает в двух шагах от нашей скамейки. Теперь он отчетливо виден – так сказать, крупным планом.
– Узнал? – спрашивает Тимчук. Когда он встревожен, то говорит, не балуясь украинизмами.
– Боюсь утверждать.
– А я узнал.
– Сходство часто обманывает. Слишком уж давно это было.
– Тогда я разговаривал с ним как с тобой – лицом к лицу.
– А шрам на подбородке? Его даже борода не скрывает.
– Шрама не было. Может, потом?
– Когда потом? Забыл?
Тимчук молчит, потом произносит с твердой уверенностью:
– Он.
Я уже ни в чем не уверен. Мало ли какие бывают совпадения.
– Глупости, Тим. Показалось.
– У меня глаз крановщика. Наметанный. Не придется тебе отдыхать, полковник.
– Чудишь. Такие вещи проверять да проверять.
– Вот и проверишь. Кончился твой отпуск, друже полковнику.
Я смотрю вслед уже шагающему по трапу бородачу. В чем же сходство? Не знаю. Но оно есть. Не подслушал же мои мысли Тимчук – узнал.
– Если понадобится – телеграфь. Прилечу для опознания, – говорит он.
– О чем вы? – подбегает Галка.
– Да ни о чем. Чудит Тимчук.
Мы обнимаемся на прощание. Он настороженно, даже встревоженно серьезен.
– Так если что, телеграфируй. А может, и до Одессы доедешь.
– О чем он? – повторяет Галка.
– Чушь зеленая, – говорю я и, подхватив чемоданы, иду к трапу.