Элайзия улыбнулась и, отбросив с его лба упавшую прядь волос, сказала:
— Братец! Ты ведь знаешь, что меня уже самым подробным образом обо всем расспросил отец.
— Понимаю, миледи сестричка, но хочу, чтобы ты теперь еще раз все рассказала мне. Ведь это я виноват во всем, что с тобой случилось. И если они осмелились причинить тебе хоть малейшее зло, то, будь уверена, я разорву их на части собственными руками.
— Я знаю. Именно так я им и сказала, и мне кажется, это их испугало.
— Однако, наверное, мало. Расскажи, что произошло.
Элайзия вздохнула, ибо ей пришлось рассказывать эту историю уже не меньше десяти раз.
— Мама получила твою записку о том, что Аллора больна, а ты вынужден уехать. — Она поморщилась. — Нам всем было немного жаль ее…
— Из-за того, что ей навязали меня? — спросил он. — Благодарю покорно, сестричка.
Элайзия покраснела.
— Нет, из-за того, что она оказалась в таких обстоятельствах, Брет. Далеко от дома, одна и больна. Но когда я вошла в твою комнату, Аллоры там не было, а был только лаэрд Айон. Он сначала рас сыпался передо мной в извинениях, а потом стукнул по голове рукояткой меча. Очнулась я, когда мы были уже далеко за городом.
— А потом? Кто еще был с ними? Сколько человек?
— Лаэрд Айон, его брат Роберт. Два пограничных рыцаря — Дэвид Эдинбургский и его брат Дункан. И Аллора. Больше никого.
— Они ничего тебе не сделали?
— Нет, что ты, Брет! Только этот проклятый Дэвид вцепился в меня, как пиявка, чтобы я не могла сбежать. И хотя я вызывала у него раздражение, он и пальцем меня не тронул.
— Значит, Айон убит. Ты видела, как это случилось?
Она кивнула головой.
— Это было ужасно, Брет! У меня сердце чуть не разорвалось, когда я смотрела на твою жену. Она умоляла его не умирать, не оставлять ее. Она вся перепачкалась его кровью, прижимала его к себе и не хотела положить на землю. А потом пришла в страшный гнев, кричала на всех и потребовала, чтобы меня немедленно освободили. Брет, я знаю, что ты очень сердишься. Но не забудь, что именно Аллора заставила их освободить меня. — Элайзия вздрогнула. — Роберт Кэнедис и Дункан твердили, что из меня получится хорошая заложница. Мне кажется, что эти двое не задумываясь перерезали бы мне горло, если б им надо было.
Он с сомнением приподнял бровь:
— Уж не хочешь ли ты, чтобы я простил Аллору только потому, что у нее хватило здравого смысла понять, что мы сотрем с лица земли их крепость, чтобы освободить тебя?
Элайзия вздохнула и покачала головой:
— Нет, наверное, не хочу. Но возможно, она захочет договориться с тобой, может быть, выдвинет какие-то условия…