— Я…
— Правду, Роза.
Она избежала его взгляда и пожала плечами.
— Ну, я — я все еще готова перерезать себе вены, — прошептала она, прикрывая темными ресницами изумрудное сияние глаз.
— Боже! — воскликнул он. — Что за глупости, миледи! — поддразнил он.
Он вполне мог представить, что она вспыхнула, но сейчас ее голова лежала у него на груди и пламя волос скрывало выражение ее лица.
Он поднялся, подхватил ее на руки и понес в мягкую, сладко обнимающую постель.
На этот раз он любил ее нежно. Совершенно. Неторопливо. Поглаживая и возбуждая ее. Он хотел, чтобы ее желание достигло невыносимых высот, и того же достиг ее экстаз. Он хотел любить ее не эгоистично. Нетребовательно…
Но даже при этом, осознал он, очарование вновь окутало его. Она пробуждала в его душе безумнейших демонов. И было кое-что, чего он хотел от нее, чего он требовал.
— Шепни мое имя! — побуждал он ее. — Шепни мое имя!
Она шепнула:
— Пирс…
Она изогнулась и дернулась. Прошептала его снова. И наконец:
— Пожалуйста… о! Пожалуйста!
Его пальцы сплелись с ее пальцами, и он скользнул в нее, крепко и твердо удерживая ее под собой. Их пальцы были все еще сплетены вместе, когда через несколько мгновений она достигла быстрой кульминации. Он заглушил ее вскрики нежным жаром поцелуя.
Он хорошо спал в эту ночь, запутавшись в огонь ее волос.
Спал, навечно измененный изумрудом ее глаз.
— Я считаю, что это самое совершенное место на земле, — сказал ей Пирс.
Он прислонился к гигантскому дубу с ветвями, погруженными в узкий бурлящий поток, праздно наблюдая за танцующей водой. Трава на обоих берегах была густой, обильной и зеленой, вода — голубой пеной там, где она перекатывалась через камни. Со всех сторон их окружала листва, и хотя замок Дефорт был всего лишь за подъемом, начинавшимся у них за спиной, было ощущение, что они находятся в странном прохладном раю. Нежные лучи солнца просвечивали сквозь покров из листвы и деревьев. В волшебных лучах сам свет казался золотым и зеленым. Это было красивое место.
Роза сидела на камзоле, который он бросил для нее на мягкую бархатистую траву у самой воды, подтянув колени к груди и улыбаясь, и смотрела на воду. Ей казалось, что никогда еще она не ощущала себя такой отдохнувшей, такой спокойной и счастливой.
Опустив на руки подбородок, она наблюдала за мужем.
Не люби Пирса Дефорта! — предостерегала она себя, но предостережение запоздало, так же, как было поздно уже тогда, когда она в первый раз молча отдалась ему.
Слишком легко было начать дорожить им. При том, что он мог быть надменным, уверенным, властным, она просто слишком быстро обнаружила, что поддалась его чарам.