Он хотел убить ее! Элинор поняла, что после этой схватки пленных не будет.
К этому времени к ним на помощь подоспели Ларе и Коллум; они с трудом отбивались от англичан.
Элинор бросила взгляд на своего противника. Уродливое, словно высеченное из камня, лицо поражало своей жестокостью. Уж конечно, перед ней был не зеленый юнец, решивший позабавиться над безоружными путниками, да и мечом он владел так, что в нем с первого взгляда можно было угадать профессионального наемника. Элинор знала, что при всей своей сноровке ей нечего было и мечтать справиться с закаленным в боях воином. Она могла надеяться только на свое проворство да разве что на умение обмануть противника. Но сейчас ей впервые за последнее время стало по-настоящему страшно. Ни Коллум, ни Ларе не могли ей помочь. Ее ловкий маневр заставил противника покачнуться и на мгновение опустить меч. Молнией кинувшись к нему, она с силой толкнула его в спину, и он, не удержавшись на ногах, тяжело рухнул ничком, напоровшись на клинок. Приглушенный крик вырвался из его груди. А Элинор, воспользовавшись минутной передышкой, отскочила назад и снова подняла меч, готовясь к бою.
В воздухе пронзительно запела стрела, и тут же раздался чей-то пронзительный крик, сменившийся судорожным хрипом.
Коллум, пригвожденный к стене хижины стрелой одного из нападавших, вонзившейся ему в плечо, кусал от боли губы.
Элинор оглянулась. Через всю щеку у Коллума тянулась кровоточащая рана. Рукав рубашки Ларса был порван, и из руки торчало древко стрелы. Только Хагар еще был на ногах. Держа в руке окровавленный меч, он не сводил глаз с врага.
Перед ним бесформенной грудой громоздилось на земле не меньше полудюжины трупов. А возле хижины, с издевательским видом аплодируя, стоял сам Фиццжеральд.
— Вижу, миледи, вы и в самом деле умеете обращаться с этой игрушкой! — Он кивнул на меч в руке Элинор. — Почему же вы просто не вонзили его мужу в спину, вместо того чтобы травить беднягу, как крысу?
— Я его не травила!
— Однако все указывает на это! — пожал он плечами. Элинор гадала, уж не безумец ли он, что решился выйти к ним безоружным. Но тут из-за спины Фицджеральда показались еще пятеро. Итак, их шестеро, включая Майлза. А их… их только двое. Коллум, пронзенный стрелой, был совершенно беспомощен. Истекающий кровью Ларе лежал на земле без сознания.
— Вы явились за мной, потому что меня обвиняют в убийстве, — поспешно сказала Элинор. — Что ж, пусть так. Я готова ехать с вами. Только оставьте их в живых!
— Оставить их? — словно не веря собственным ушам изумился сэр Майлз. — Мадам, они ведь бунтовщики! Проклятые скотты! К тому же эти двое были среди тех, кто осмелился сыграть со мной злую шутку, и я этого не забыл.