— Зато я знаю, что вы не хотите выходить за него замуж.
Элинор осеклась, растерянно глядя на него и пытаясь понять, откуда ему знать, что она чувствует.
— Брак — это просто деловое соглашение, — коротко отрезала она. В голосе ее слышалась жесткость. — Договор между семьями.
— Ваш долг, стало быть? — Да!
— Но у вас ведь нет семьи.
— Да вам-то откуда знать? Может, у меня с полдюжины детей!
— Чушь! Вас просто продали! Продали старику!
— А если и так, то это лишь потому, что ваши соотечественники разграбили мой дом, разорили мою семью и обрекли наших людей на голод!
— Так всегда бывает, когда живешь на границе. И пока жив Эдуард, все останется по-прежнему. — Он замолчал. Глаза его стали темными и пустыми. — Да, как ни печально, но это так. Но когда Шотландия получит свободу, Англия сможет жить спокойно.
— Готова поверить вам на слово. А теперь, сэр, не оставите ли вы меня в покое?
— Как скажете, миледи.
Брендан принялся собирать разбросанную по каюте одежду. Повернувшись к ней спиной, он натянул чистую льняную рубашку, набросил на плечи плед и сколол его на плече серебряной брошью. У порога он обернулся.
— Леди Элинор, святая Ленора! Пока что вы остаетесь моей пленницей. Но будьте осторожны.
— Я всегда осторожна, когда рядом со мной враг. Он улыбнулся.
— Я тоже, миледи. Я тоже.
К вечеру подул свежий ветер и корабль птицей полетел вперед.
Услышав крики на палубе, Элинор осторожно толкнула дверь и с радостью обнаружила, что та не заперта. Корабль норвежцев, за которым следовало пиратское судно в сопровождении еще двух шотландских, бросил якорь. Из разговоров матросов Элинор догадалась, что они вблизи Кале. Это название почти ничего не говорило ей. Учителя, нанятые отцом, обучали ее не только языкам и истории, но и географии, однако до сих пор Элинор еще никогда не доводилось покидать пределы Англии. Ей было известно, что Франция — вполне цивилизованная страна, хотя ее короли вечно грызлись между собой. Имя такого богатого и могущественного человека, как де Лаквиль, должно быть, известно каждому. Достаточно только добраться до него — и она спасена. Ей больше не придется бояться, что она станет пешкой в грязной дипломатической игре скоттов с французами.
Притаившись, Элинор внимательно слушала. Уоллес по-прежнему оставался на борту корабля. Закрывшись в капитанской каюте со своими ближайшими помощниками, он строил планы, как побыстрее связаться с королем Филиппом и попросить у него аудиенции. Элинор не сомневалась: стоит кому-то из норвежцев или шотландцев пронюхать о ее планах — и на корабле мигом поднимется тревога. Однако и медлить тоже было нельзя, иначе ее план мог сорваться.