Машина, которую подогнал пожилой, очень гражданского вида шофёр, оказалась не милицейской «Волгой» и не иномаркой, а обычной «Ладой», правда, последней модели И скорость она держала такую, что становилось понятно: сто вёрст и впрямь не крюк. На трассе их пару раз останавливали, майор послушно тормозил, не выходя наружу, демонстрировал удостоверение, после чего гаишник козырял и отступал в сторону.
Никогда ещё Горислав Борисович не ездил в деревню с такими удобствами. Он-то привык ночь трюхать на поезде, да ещё и в общем вагоне, а потом трястись до Ефимок на круговом автобусе. А тут — раз! — и с доставкой на дом.
До поворота на Ефимки оставалось километров пятнадцать, когда в майорском кармане замурлыкал телефон.
— Слушаю, — скорости майор не сбавил, машина продолжала подминать последние асфальтированные километры. — Что значит — пропали? Ищите! Всех на ноги поставить! Землю ройте, но чтобы найти! Я скоро приеду, будем разбираться.
Горислав Борисович ожидал, что майор развернёт машину, а быть может, и высадит его посреди шоссе, но майор только прибавил скорость. Очень хотелось спросить, что случилось, но Горислав Борисович не решался и ждал.
— Доигрались! — зло бросил майор. — Савостины пропали.
— Куда?
— А это у вас бы спросить: куда они могли деться.
— Это смотря кто, Никита — человек взрослый, он может куда угодно умотать, хоть на Курилы. Колька тоже бойкий парень, он даже в Москву, не спросясь родителей, гонял. Вот Платон — этот без дела с места не стронется, а Фектя и вовсе за двадцать лет дальше райцентра не выезжала. Да вы у Шурки спросите, она уж точно дома — с ребёнком-то!
— Нету Шурки, и никого нет. Изба на замке.
— Как никого? А скотину они на кого оставили?
— Насчёт скотины — не знаю. Там сейчас наши люди работают, доедем — узнаем.
Телефон вновь мурлыкнул.
— Слушаю! Чёрт!… Анализы срочно! Чья кровь, чтобы немедленно! Знаю я, что нет данных о савостинской крови… Вы сначала выясните, это человеческая кровь или там баранов резали. Скотина Савостиных тоже пропала? Кстати, Александра недавно в роддоме лежала. Что, ей там анализов не делали?… Вот и действуйте.
Лицо у майора было такое, что Горислав Борисович пикнуть боялся.
— Значит, так, — твёрдо сказал майор. — Можете плакать, можете ругаться, но домой я вас не отпущу до тех пор, пока не буду уверен, что вам ничто не грозит.
«Обманывает… — с неожиданной прозорливостью подумал Горислав Борисович. — Разыгрывает спектакль с телефонными звонками, а на самом деле в Ефимках всё в порядке».
— Что там случилось? — задал он вопрос, которого только что страшился. — Я должен видеть своими глазами.