Район Петсамо был освобожден. В эти дни, по сути, была освобождена от захватчиков вся наша Родина.
Среди многих громких побед других фронтов, с освобождением ими известнейших больших городов, победа в Заполярье могла показаться кое-кому довольно скромной, не слишком значительной. Однако следующий шаг произвел впечатление на всех. Наши войска вступили на территорию Норвегии! Психологически это имело поразительный эффект – до этого Норвегия казалась очень уж отдаленной.
И как везде, куда входила наша армия, ее приход окрылил освободительную борьбу норвежского народа.
Путь наш пролег – вдаль по полям и санбатам,
Каждый наш день – как в диске последний патрон.
Слава навек погибшим в сраженьях солдатам,
Тем, кто живой, тоже слава и низкий поклон.
После всех лет, после всех тягот похода,
Горьких потерь под небом родной стороны
Больше всего сейчас умирать неохота —
В самом конце этой долгой и трудной войны.
Время придет глянуть в глаза своим милым,
Только пока еще громыхает война.
Но над землей, над этим истерзанным миром, —
Слушайте все! – вслед за нами грохочет весна.
Как хорошо, что на земле есть Россия,
Ранний простор, нагретые доски крыльца.
Нас будут ждать, мы мертвые или живые, —
В отчем краю все равно будут ждать до конца.
И опять – «переправа, переправа, берег левый, берег правый», как в «Теркине». Наводят саперы мост – по колено в воде, по пояс, по грудь. Который он по счету для них? Десятый, сотый? Наводят мост, но ведь подумать только – где! В самой Германии!
Пробил час, о котором мечтали, стиснув зубы, в который верили. Час расплаты. Стальная волна наших армий грозно захлестнула германский берег. Наконец-то пришел срок держать ответ. Это улицы немецкого города, это горят немецкие дома. Как народный глас гнева и справедливости прозвучали весомые слова нашего великого поэта:
Плати по счетам, Германия,
Молись! По тебе идем!
Свороченный набок броневой колпак вражьего дота, и на нем наш солдат с автоматом и развернутым флагом. Может быть, командир приказал взобраться туда, чтобы было видно, что и этот рубеж взят, а может, фотокорреспондент попросил – позарез нужно для газеты, да и самому еще обещал снимок прислать. Как бы там ни было, стоит парень так, что хоть скульптуру с него лепи. Для потомков.
Каждый наш солдат не мог не знать хотя бы нескольких необходимых ему слов и фраз на языке противника. «Hende hoch!» – обязательно входило в этот фронтовой лингвистический минимум. И поверьте уж, не для того, чтобы понять, если тебе это крикнут, а затем, чтобы враг понял тебя. Даже в начальный период войны.