Ну, а эти подняли руки сами, не дожидаясь команды.
Здесь, у себя дома, враг сопротивлялся ожесточенно, с упорством отчаяния, до конца. Он словно еще не верил происходящему, он словно еще на что-то надеялся.
Неуютно было нашим танкам на узких улицах немецких городов. На каждом перекрестке, на каждом шагу приходилось встречать, преодолевать, ломать бешеное противодействие. Вот когда нам пригодился богатейший опыт городских боев.
Кого только не доводилось освобождать к концу войны за границей: и узников страшных концлагерей, и наших женщин, угнанных в неволю. И вот еще. Наши части освобождают союзников, американских военнопленных. Те радостно развернули флаги – свой, американский, даже наш. Они стоят за колючей проволокой, но следует признать, вид у них довольно бодрый.
Скольких людей вызволили мы из рабства. Их пестрые потоки заполнили тогда дороги старой Европы. Разве можно забыть такое? Ведь для них снова началась жизнь.
Музыка сорок пятого года. Наша музыка. Не только рев моторов и гул орудий. Не только медь оркестров. Наши песни в строю и на привалах, в грузовиках и в теплушках. Страдания сверкающих перламутром трофейных аккордеонов, томительные русские мелодии, рвущиеся из-под заскорузлых солдатских пальцев.
А вот среди руин, рядом с провалом в кирпичной стене и свисающими балками – пианино. И даже ваза с, цветами на нем. Что играет этот офицер, о чем он играет своим усталым солдатам?
Приходится вспомнить: случалось, что рояли и пианино в германских домах оказывались минированными. Стоило только поднять крышку или коснуться клавиш…
Мощно катятся к Берлину наши войска. В центре Германии все указатели – на русском!
И вот – бои в Берлине!
Мы с самого начала верили, что придем в Берлин, однако долгое время эта вера как бы не была вполне реальностью, а скорее лишь символом. Но постепенно – начиная с первой зимы – она все более облекалась плотью.
Мы неотвратимо приближались к Берлину, к фашистскому, к звериному логову.
Оглушенный тяжелыми бомбежками и артобстрелами, ослепленный направленными в глаза зенитными прожекторами враг сопротивлялся отчаянно, но он был уже не в силах противостоять нашему натиску.
Упорнейшие, длительные и скоротечные бои и схватки в городе, среди развалин, руин, перепутанных проводов, покореженной арматуры. Как когда-то в Сталинграде. Но разница есть, и немалая! – это не Сталинград, это Берлин!
Заметьте: Берлин был гораздо основательнее подготовлен к обороне, окружен тремя обводами, укреплен специальными секторами и многоэтажными подземными бункерами. Однако он был повержен и пал в течение двух недель. Никто этому уже не удивлялся.