Тот кивнул.
– Тогда давайте побеседуем, если вы не возражаете, – предложил Корольков и скрылся за дверью.
– Он – издатель? – недоверчиво спросила Маша, когда Карлсон исчез за следователем. – Издатель Распутинского? Почему же он нам ничего не сказал? И к писателю не подошел?
– Вот сейчас и узнаем, – зловеще протянула Полина. – Выведут добра молодца в наручниках, и сразу все станет ясно.
Но добрый молодец вернулся сам, без наручников, и сел на свое место.
– Что же вы, Эдуард, утаили от нас, что вступили в такие специфические отношения с несчастным Распутинским, как отношения издателя и автора? – укоризненно сказала Маша.
– Не упоминайте при мне слов «отношения» и «вступили» в одном предложении, пожалуйста, – буркнул Резцов, покосившись на нее. – Я собирался его издавать, потому что Чувычкин пользовался успехом. Да, я хотел сделать на нем деньги! Мемуары Ермолова, знаете ли, не окупаются. Но Коля за два дня до заключения договора неожиданно передумал, и я знаю, кто этому посодействовал – Крамошин, – лицо Эдуарда брезгливо скривилось. – Вот уж кого стоило прикончить, а не нашего раскованного Коленьку. Третьего автора переманивает у меня!
– Так вы приехали, чтобы переубедить Распутинского? – уточнила Полина.
– Разумеется, я не для этой цели примчался из Питера, – раздраженно отозвался издатель. – Я был в Москве по своим делам, узнал о том, что Коля собирается читать новую рукопись, решил воспользоваться случаем и попытаться уговорить его.
– Уговорили? – спросила Маша и, поймав вопросительный взгляд Резцова, объяснила: – Я видела, как вы входили в комнату.
– Не-а, – легко ответил издатель. – Распутинский вообще ни о чем не мог говорить, кроме своего романа. Требовал восхищения, признания достоинств стиля, жаждал внимания, как юная курсистка на балу. Я человек не злой: погладил его по шерсти и ушел.
Маша вздохнула, посмотрела на мрачную елку на фотографии и прикрыла глаза. «До ночи просидим, – подумала она, проклиная в душе Распутинского больше, чем его убийцу. – Как начнут нас всех опрашивать по очереди… Мама, наверное, дома волнуется».
Она достала из сумки сотовый телефон и уже собиралась позвонить, но тут обнаружила, что на часах – всего девять вечера. «Подожду пока, – решила она. – Позвоню через час».
Корольков сморщил нос и в самом деле стал похож на кролика. Если можно представить себе очень раздраженного кролика. Опрошены были все свидетели, но раскрыть убийство по горячим следам не получалось! Хотя, казалось бы, ничего сложного, ведь какой-то интерес в убийстве Распутинского мог быть только у нескольких человек.