Золотой корабль с алмазными мачтами и шелковыми парусами медленно двинулся по глади пруда. Луна освещала его, он сверкал, и девушка могла разглядеть неописуемую красоту. Откуда он взялся, мог ли он вообще тут оказаться, как он движется без команды на борту, паруса неподвижны? Эти мысли мелькнули, но как-то вяло, и растаяли. Корабль вроде как двигался, но и не приближался. Потемнело. Софья с трудом оторвала глаза от невиданного зрелища, взглянула на небо и поразилась еще больше. Черная туча страшной огромной рукой, высунувшейся из тьмы посреди неба, натянула арбалет и выстрелила молнией вниз, прямо в пруд. Раздался грохот, корабль исчез, как не бывало. Пруд вздрогнул всей гладью и ответил протяжным звоном подводного колокола. Софья встала, ужас и восторг одновременно обуревали ее, сердце рвалось, глаза, казалось, выпадут из орбит, рот открылся. Она издала стон и упала на траву. Загрохотал гром, словно дикий хохот, и хлынул дождь.
Матрена всегда ночью вставала поглядеть барышню, – привычка няньки, как спит ненаглядное дите. А дитя-то и нет в постели! Встревоженная Матрена обошла весь дом и выглянула наружу. Тут-то ей и попалась на глаза шаль, висевшая на ветке. Через несколько минут весь дом уже был на ногах. Искали барышню. Нелидов, белый как мел, с фонарем в руках, метался по парку. Первым, кто прибежал к пруду и нашел пропавшую, оказался Филипп Филиппович. Девушку перенесли в дом и уложили в постель. Матрена была сама не своя от ужаса. Наконец Софья открыла глаза и улыбнулась.
– Что, что случилось с тобой, милая моя? – в страхе спросила Ангелина Петровна. – Кто тебя напугал?
– Гром, меня напугала гроза. Так загрохотало, что я испугалась и упала.
– Да с чего бы ты стала бояться грозы, дитя мое? – изумилась Матрена. – Отродясь такого не было! И понесло же тебя ночью-то на пруд! Да в грозу! Господи помилуй! Спаси и сохрани! – И она обняла свою барышню.
Нелидов внимательно выслушал слова девушки и пристально посмотрел ей в глаза, но ничего не сказал. Тайна, между ними родилась тайна! И Софья поняла это в тот же миг, и счастье снова забилось у нее в груди.
– Как ты нашел-то ее? – спросила Матрена мужа, когда уже все страхи оказались позади.
– Так это не я нашел, а кот, – пожал плечами Филипп Филиппович.
– Не плети мне тут ерунды! – осерчала Матрена. – У меня и так голова кругом.
– А ты не шуми, – как всегда спокойно возразил муж. – Я по тропе бегу. В темноте, ничего не видать, дождь в лицо. Глядь, Зебадия передо мной. Вот, думаю, диво дивное, чтобы такая нежная животина из дому в дождь выскочила! А он смотрит на меня и мяучит, вроде как зовет за собой, и так бежит, бежит впереди. Манит, словом. Я снова подивился, иду следом за ним и смотрю, батюшки, лежит, родимая! Глаза закрыты, руки раскинула! Вот, стало быть, он ее и отыскал!