– Глупая баба, вопит от счастья за вас, моя дорогая. И немудрено, она так вам предана! – заулыбался Горшечников. В свете произошедших перемен он и в Матрене, своем потаенном враге, готов был видеть ангела с крылами.
– Что же вы стоите, милые мои подруги? Поздравьте же нас с Мелентием Мстиславовичем! – усмехнулась Софья.
Калерия первая опомнилась и поспешила обнять жениха и невесту. Гликерии пришлось сделать то же самое, но закусив губу и скрывая великую досаду и разочарование в жизни.
Город еще не успел оправиться от первой партии слухов, как грянуло новое событие. Обыватели пребывали в ажитации. Давненько не происходило так много ярких и впечатляющих событий! Одно разочаровало любителей чесать языки. Свадьбу сыграли наскоро, как бы наспех. Скромно, без затей, правда не обошлось без тонкостей. Все заметили, что посаженым отцом невесты выступал сам директор гимназии.
К бракосочетанию из столицы Софья получила от Толкушиной роскошный подарок. Ангелина Петровна прислала подруге свое подвенечное платье из брабантских кружев и маленькую записку:
«Милый друг мой Софья! Не обессудь, что не могу быть с тобой рядом в день твоего венчания. Не хочу тебе пересказывать мои горести. Не до того тебе теперь. Прими мое платье. Бог даст, ты будешь в нем счастливей, чем я. Его чуть-чуть заузить – и будет впору. Молю за тебя Господа, мой бесценный друг!»
Горшечников переехал в дом жены, и закончилась жизнь Сони Алтуховой, мятущейся и страстной души. Началась размеренная и ничем не примечательная жизнь Софьи Алексеевны Горшечниковой, супруги гимназического учителя.
Проклятье! Проклятье! Тьма, тьма застилает глаза, ужас ледяной лапой сдавил сердце. Как жить, с чем жить? С этим непонятным, не проходящим ужасом? Что происходит? Вот в том-то и штука, что нет ответа. Откуда берется ужас, откуда вырастает опасность? Она извне или изнутри? Изнутри кого? Его самого, Феликса Нелидова? О нет, нет! Нет, ведь в последний раз он устоял, устоял! То, что, казалось, опять становилось неизбежностью, вдруг повернулось в другую сторону. Софья уехала и благополучно вышла замуж. Значит, не он центр зла. Нет, Софья – это не в счет, он только позволил себе ее поцеловать, и не более того. Разве? Разве это не самообман? Разве не являлась она тебе в мечтах и снах? Разве ты не позволил себе сильного желания? Нет, нет, ее нет больше здесь, она уехала. Она спасена. Она принадлежит другому человеку. Он знает это доподлинно, он узнавал окольными путями в Эн-ске. Он, Феликс, не причинил ей никакого подлинного вреда. Да, она обижена, оскорблена. Но это не страшно по сравнению со смертью. Смерть? Неужели он ее провозвестник? Неужели действительно его произведения имеют такую силу, что могут порождать реальное действие? Да полноте, такого не бывает! Но ведь случилось же! И случилось три, целых три раза! Это не может быть простой случайностью!