Следующим пунктом путешествия молодых стал маленький городок Порвоо. Узрев одноэтажные домишки, кривые улочки на пригорках, Маша совсем расстроилась. Не так представляла она свое свадебное путешествие. Они поселились в единственной приличной гостинице и, нанеся визиты вежливости, двинулись осматривать городишко. Ратуша, где Александр I созвал финский сейм. Местный лютеранский собор с белыми оштукатуренными стенами и темной двускатной крышей. Брусчатка под ногами, дома на каменной кладке низенькие, можно заглянуть в окошки. Красные деревянные сараи. Скромный провинциальный быт.
Потом был еще один городок, Або. И снова деревянные домики, Кафедральный лютеранский собор, рыночная площадь, шумная и говорливая с утра и пустая, унылая после полудня. Финны с их сдержанной молчаливой простотой все больше нравились Маше. Рынки, заваленные снедью, сырами, молоком и рыбой. Опрятные хозяйки в белых чепцах. Все так мило, так трогательно! Она поняла, что новая страна, где ей теперь предстояло жить, становится все более притягательной. А по Петербургу она теперь будет скучать постоянно. Только теперь Маша поняла, как дорог ей родной город, его холодная величественная красота. И даже обшарпанный дом, где они с матерью снимали маленькую бедную квартиру, теперь казался девушке милым и родным. Что ж, раз так распорядилась судьба, Финляндия так Финляндия. Генрих по ее просьбе купил ей в книжной лавке роман популярного писателя Алексиса Киви «Семь братьев», переведенный на русский язык, и Маша принялась читать его.
К удивлению девушки, Генрих остался почти равнодушен к красотам городов. Да и сама Маша в другой ситуации, пожалуй, воспринимала бы виденное острее. Молодым людям было не до того. Они мучительно искали пути друг к другу. Вернее, искала Маша, все время стараясь понять, за кого она вышла замуж. Генрих, как ей показалось, тоже решал для себя некие проблемы, он часто вдруг становился молчалив, задумчив, словно рядом с ним не было молодой, прелестной, обольстительной жены. К величайшему удивлению Маши, ни в первую ночь их совместной жизни, ни на протяжении их путешествия супруг не предпринял никаких попыток к сближению. Она не знала, радоваться ей или огорчаться? Конечно, как всякая невинная, чистая девушка, она боялась неизбежного события, но то, что ничего не происходило, только лишь усиливало ее тревогу. Может, она не вызывает в нем никакого желания? Тогда зачем он на ней женился? Вероятно, Генрих, как человек тактичный, прекрасно понимает, что его жена не могла так скоро проникнуться к нему сильным ответным чувством, он выжидает, дает ей возможность полюбить его по-настоящему. Придя к такому выводу, Маша немного успокоилась. Но совместное проживание с мужем в номерах гостиниц было по-прежнему неловким. Они оставались чужими, малознакомыми людьми. Девушку смущали обыденные вещи. Вид неприбранных постелей, распущенные волосы, белье, забытое на кресле, мелкие услуги, о которых в отсутствии горничной она вынуждена была иногда просить мужа. Ведь обычно неловкость исчезает, улетучивается на следующий день после того, как супруги становятся единым целым.