Приняв неожиданное решение, Маша вскочила, привела себя в порядок и поспешила к Коловым. Однако по мере приближения к заветному дому, решимость ее слабела. И вот непослушные ноги уже преодолевают последние ступени. Звенит звонок. Дверь распахнулась, Маша на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, то обнаружила перед собой изумленную Евдокию Осиповну. На лице женщины в одно мгновение промелькнуло все, что она чувствовала к бывшей невесте сына. Гнев, ненависть, презрение. Оглядев гостью с головы до ног, вмиг оценив дорогой мех, модную шляпу, подрагивавшие в ушах серьги, госпожа Колова растянула резиновую улыбку и произнесла нарочито подобострастным тоном:
– Батюшки, и кто же это к нам пожаловал? Ваше сиятельство! Вот уж кого мы и не чаяли больше увидеть! – Она отступила, жестом приглашая войти. – Пожалуйте в наше скромное жилище. Яков Михайлович, Даня, Ганя! Поглядите, кто к нам пришел!
Маша вся сжалась под испытующими взглядами семейства, высыпавшего в коридор на возгласы матери. Старый Колов протер пенсне, мол, не верю глазам своим! Подросшие Ганя и Даня с нескрываемым любопытством рассматривали красивую, богато одетую даму. Они словно и не верили, что именно эта роскошная, приятно пахнущая женщина еще в прошлом году скромной барышней давала им уроки за обеденным столом их квартиры.
– Да что же мы стоим на пороге! – всплеснула руками хозяйка. – Пожалуйте в комнаты, ваше сиятельство! – в голосе Евдокии Осиповны слышались неприкрытое озлобление и насмешка.
– Погоди-ка, мать, – прогудел старик. – Может, Марии Ильиничне что-нибудь серьезное нужно, иначе зачем бы она пришла?
Ему явно было неловко от откровенной враждебности его жены, хотя прежнего доброго чувства, с которым он смотрел на Машу, не было и в помине.
Прошли в гостиную, где Маша мучилась с братьями, пытаясь вдолбить в их головы хоть какие-нибудь знания. Она огляделась: здесь ничего не изменилось, пожалуй, стало еще бедней и запущенней. А может, оно так и было, просто она не замечала раньше? Дверь в комнату Михаила оказалась приоткрытой. Но оттуда никто не вышел, вероятно, его не было дома. Расселись по стульям. Широкие складки Машиного платья улеглись на выщербленном полу. Коловы выжидательно молчали, не желая помочь гостье преодолеть смущение.
– Я пришла к Михаилу Яковлевичу, – выдавила из себя Маша.
– Его нет-с, – последовал резкий ответ Коловой. – Он на службе.
Слава Богу, значит, Михаил и вправду жив!
– Может, я могу его подождать? – Маша вопросительно посмотрела на незапертую дверь.
– Боюсь, вам придется долго ожидать. К тому же нынче он, вероятно, навещает свою нареченную. Как вас в свое время!