Эвелин положила трубку.
Через стекло будки она увидела на противоположном тротуаре невысокого, плотного мужчину с моноклем и в кричаще ярком костюме… За сегодняшний день она видела его уже в третий раз… На улице Мазарини он подавал какому-то малышу мяч…
Эвелин поняла, что за ней следят. Ох, какая же она дура. Можно ведь было догадаться, что каторжник не будет следить за нею сам, а постарается найти кого-то совсем ей незнакомого…
Впрочем, следит этот человек за ней или нет, отделаться от него все равно необходимо.
Эвелин вышла из будки и, словно не замечая Окорока, зашагала прочь. На углу она села в такси, громко назвав адрес своего отеля. Через минуту она глянула в заднее окошко. Какая-то машина неотступно следовала за ними. Надо полагать, тот толстяк сидит в ней. Эвелин обратилась к таксисту:
— Мьсье… Вот десять франков… Меня преследует один хулиган. На ближайшем углу сверните и притормозите так, чтобы я могла выскочить. После этого поколесите немного по улицам, сбейте его окончательно с толку.
Таксист, ухмыльнувшись, взял деньги. Через минуту Эвелин, выскочившая из сбавившей ход машины, уже вбегала в какую-то подворотню. Водитель снова нажал на педаль газа.
К тому моменту, когда машина Окорока свернула тоже за угол, Эвелин уже и след простыл. Ловушка сработала. Водитель же пустого такси, которому надо было сменить болт на крышке бачка с маслом, направился к маленькой автомастерской, расположенной неподалеку от знаменитого кладбища Пэр-Лашез.
Окорок успел уже заподозрить что-то неладное. Отпустив свое такси, он поспешил ко второй машине. Она и впрямь была пуста.
— Где пассажирка? — спросил Окорок у таксиста.
— А в машине ее нет?
— Нет.
— Посмотри получше, может, под сиденьем спряталась.
— Слушай! Ты что — смеешься надо мной?!
— Пока что да, — угрожающе ответил шофер, помахивая тяжелым разводным ключом так, словно это был индейский томагавк. Окорок любил подраться, а в данном случае это вообще было бы чем-то вроде оправданной самозащиты, но таким способом вряд ли удалось бы что-то узнать, и Окорок заставил себя улыбнуться.
— Гляди, друг, вот десять франков…
Разводной ключ в руке таксиста сразу утратил краснокожий темперамент и опустился, снова превратившись в обычный.
— Одним словом, где ты ее высадил?
— Когда свернул на Бульмиш, притормозил, и она выскочила. Сказала, что за ней какой-то хулиган гонится. Ну, я поверил ей.
— И сейчас продолжаешь верить?
— Сейчас я это уже точно знаю.
Все, что его интересовало, Окорок уже узнал, а потому решил проучить все-таки таксиста. Оправданная самозащита остается оправданной даже и с небольшим запозданием. Вырвав из рук таксиста и отбросив в сторону разводной ключ, Окорок принялся обрабатывать беднягу, прижав его одной рукой к стенке, чтобы, упаси бог, не испачкать свой нарядный костюм. Поскольку одна рука была занята, Окорок, чтобы возместить этот недостаток, время от времени поддавал таксисту еще и коленом.