Эвелин поняла, что спорить напрасно.
С этой минуты она возненавидела несессер профессора. Отчаянно и убежденно, потому что успела полюбить Баннистера, а несессер явно старался в самом зародыше загубить это чувство.
Как раз об этом она и думала, разворачивая машину.
Сначала она подала машину назад, чтобы удобнее было повернуть ее, и при этом наткнулась на дерево. Обернувшись, чтобы посмотреть, в чем дело, Эвелин дернула машину вперед и ткнулась радиатором в придорожный столб. Профессор молчал. Опустив голову на руки, он угрюмо сидел, скорчившись на днище машины и напоминая картину, изображающую Марию среди развалин Карфагена. А что еще ему оставалось делать?
В конце концов, поскольку машина, кажется, способна была выдержать что угодно, им удалось развернуться. По счастью, проехав всего несколько километров, они наткнулись на тех самых трех коров и пастушка. В руках у мальчишки была черная сумка и, в обмен на небольшое вознаграждение, он охотно вернул ее владельцу. Вообще мальчишке в этот день везло — тут же неподалеку он только что нашел новенький автомобильный сигнал, но об этом он предпочел промолчать.
— А теперь поспешим! — взволнованно воскликнула Эвелин и наугад потянула за какую-то ручку. В ответ что-то взвыло, а что-то еще странно заскрежетало. Эвелин среагировала, сначала нажав на клаксон, а потом быстро включив указатель поворота. Бог весть почему, но странные звуки умолкли. Лорд научился уже с уважением относиться к тому своеобразному стилю, которым Эвелин водила машину. Практически всегда она делала не то, что следовало, но каким-то чудом они все-таки двигались вперед.
— Спешить мы никуда не будем! — твердым, как камень, голосом проговорил профессор. — Я должен побриться и причесаться. Дайте, пожалуйста, мой несессер.
— Пожалуйста! — Эвелин швырнула несессер на заднее сиденье и вышла из машины.
Она была вне себя от гнева. Жалкий педант! Баннистер тем временем, аккуратно установив зеркальце, начал намыливать щеки.
Эвелин нетерпеливо расхаживала взад и вперед по обочине дороги. Видит бог, она сделала бы намного разумнее, проявив больше интереса к маниакальной страсти профессора.
Да, в этом случае она увидела бы, как Баннистер извлек из несессера небольшую эмалированную коробочку, на крышке которой сидел дремлющий Будда, а потом вынул из нее бритвенный прибор.
В коробочке с «Дремлющим Буддой» профессор держал безопасную бритву, так что во все поездки Будда отправлялся вместе с профессором и его несессером. Профессор и понятия не имел о том, что является владельцем самого дорогого в мире бритвенного прибора — миллион фунтов стерлингов, если считать вместе с коробкой!