— Можно ехать, — сказала Эвелин.
— Да поможет нам Бог! — в стиле спускающихся в шахту горняков воскликнул профессор и забрался в машину.
Дверца была с помощью пастушонка уложена на заднем сидении, так что профессор сидел теперь под нею, словно под крышей. По временам он стукался об дверцу головой, но на такие мелочи он давно уже перестал обращать внимание.
Эвелин села за руль, чтобы расстаться наконец со ставшим на их пути деревом.
Пастушонок поспешно отогнал своих коров подальше от машины. Мотор сначала застонал голосом умирающего тенора, потом как-то странно взвыл и умолк. Девушка делала попытку за попыткой. Она включала зажигание, давала газ, а мотор взвывал и глох. Профессор выглянул в проем от бывшей дверцы.
— Попробуйте дать задний ход. Дерево сломать вам вряд ли удастся — слишком оно толстое.
Ну, конечно же! Она все время пыталась поехать вперед!
Когда машина наконец-то оторвалась от дерева, что-то со звоном упало на землю. Это был бампер. Его тоже уложили в машину, рядом с дверцей, так что профессор сидел теперь в чем-то, напоминавшем склад запасных частей.
Тем не менее машина снова бодро неслась по шоссе.
— Вы тогда попросили меня передать вам йод, — проговорила Эвелин, и профессор, учтя возможный эффект торможения, уперся руками и ногами в борта машины.
— Полагаете, что можно рискнуть?
— Пожалуйста, вот ваш несессер. — Девушка протянула Баннистеру небольшую черную сумку.
Профессор раскрыл ее, но внутри был лишь большой оранжевый конверт.
— Извините… это моя, — пролепетала Эвелин, забирая сумку.
— Прежде всего я намерен не смазывать царапины йодом, а побриться, — решительно произнес профессор.
Эвелин пришла в отчаяние.
— Нас преследуют! Если учесть, какая у нас сейчас машина…
— Мисс Вестон! Вам не раз удавалось уговорить меня, но сейчас это безнадежно! Прошу вас, не надо спорить. Вполне возможно, что нас преследуют, может быть, нас убьют, но побриться я должен. Можете считать, что я приношу себя в жертву гигиене.
Эвелин не без некоторого злорадства воскликнула:
— Но мы оставили где-то ваш несессер!
В первый раз за всю дорогу профессор явно взволновался.
— Посмотрите получше! Это невозможно. Мои мыло и зубная паста! Бритвенный прибор…
— О!… — Эвелин сейчас готова была убить профессора. В такое время думать о бритве и зубной пасте… Что за сноб! Речь идет о жизни и смерти, а он расстраивается из-за бритвенного прибора!
— Мы забыли его на месте аварии. Придется вернуться!
— Сэр!
— Не будем тратить зря слов, мисс Вестон.
— Самим идти навстречу смертельной опасности!
— Наша поездка и до сих пор не была детской игрой. Если мы все еще живы, это означает, что судьба, вопреки вашим усилиям, бережет эту машину. Стало быть, не следует терять надежду. Мы возвращаемся за несессером, мисс Вестон!