Вы уже могли заметить из предыдущего, что я — человек немного консервативных взглядов, сторонник традиций и твердых нравственных принципов. Как таковой, я, имея дело с дамами, никогда еще не забывал старомодных джентльменских привычек. Уступив поэтому ее решительному, но не задевающему мою честь требованию, я поднял руки и низко склонил голову.
— Мое имя — Джон Фаулер, но друзья зовут меня Копытом.
— Что вам здесь надо?
— Хочу просить вас о великодушной помощи.
— А тем временем убираете часовых!
— Я чувствовал, что мои аргументы не дойдут до них. В наше время так редко встречаешь понимание у людей.
В этих словах я весь.
Женщина неуверенно посмотрела на меня. Я ясно видел, что мои слова произвели на нее глубокое впечатление. Говорю я и впрямь красиво. Я ведь упоминал в начале моих записок, что когда-то готовился стать певчим… К тому же… что ж, пусть это звучит нескромно, но можете мне поверить, я всегда был совсем недурен собою. Красивая внешность фигурирует даже в списке моих особых примет. Чтобы окончательно рассеять ее беспокойство, я чуть улыбнулся и мягким, успокаивающим тоном добавил:
— Вы можете чувствовать себя в полной безопасности — если понадобится, я защищу вас от кого угодно.
В этом весь я.
— Перестаньте валять дурака! Если хоть чуть-чуть опустите руки, я изрешечу вас!
В этом вся она.
Куда девались прежние, полные поэзии женщины, обожавшие рыцарское поведение, прятавшие засушенные цветы в своих молитвенниках и влюблявшиеся в похожих на меня таинственных незнакомцев?
— Отвечайте! Вы пришли один?
— Один.
Ложь — паршивая штука, но женщина, отвергнувшая поэзию, ни на что другое не может рассчитывать.
— Сделайте шаг в сторону… Перейдите на то место, где я сейчас стою, но не приближаясь больше, чем на два шага. Одно лишнее движение и…
— Вы меня изрешетите. Это я уже понял. А все же я вам скажу, что пришел сюда, потому что мой друг умирает, тяжело раненный, и мне нужны двести франков, чтобы привести к нему врача… Он лежит на барже…
Тихий шорох… женщина резко обернулась. Прыгнувший сзади Альфонс всего лишь схватил ее за запястье, но пистолет уже очутился на полу.
— Ни слова, иначе… — негромко проговорил мой друг и сжал пальцами горло женщины.
Я немедленно оттолкнул его в сторону.
— Такого обращения с дамой я не потерплю! Запомни это!
На мгновенье его светлые, блестящие глаза сузились. Этот человек не боялся никого на свете — меня в том числе. Женщина, тяжело дыша, стояла рядом, не смея пошевельнуться.
— Ну, ладно! — сказал Альфонс и рассмеялся. — Причуды наших друзей мы уважаем. — Он подошел к женщине и поклонился ей. — Разрешите представиться. Меня зовут Альфонс Ничейный, и я убедительнейше прошу вас не кричать, иначе мне придется убить вас.