– Пожалуйста! Хоть сейчас спрошу. Пойдешь с нами? И нам хорошо, и тебе при нас безопаснее. Пойдешь?
Меридит тяжко вздохнула. Она была убеждена, что эльф откажется. Весь ее жизненный опыт подсказывал: если девица, к какому бы народу она ни принадлежала, хочет добиться чего-то от существа мужского пола, будь то человек, эльф или кто угодно, нужно не предлагать защиту, а просить о ней. И неважно, если ты раза в три сильнее этого существа. Надо быть тактичной.
Но Энка быть тактичной не умела.
– Мы и стражу на воротах снимем, и патруль перебьем, и грабителей, если вдруг нападут, – уточнила она, – а тебе никакого беспокойства! Соглашайся!
– Хорошо, – к великому удивлению Меридит, кивнул эльф. Впрочем, он был удивлен не меньше, просто сам себя не узнавал.
Эльфы, первородные, – закрытый народ. Они всегда держатся особняком, сводя общение с иными к необходимому минимуму. Лишь тот факт, что несколько сотен его соплеменников оказались обязанными жизнью сприггану, заставил Аолена, так звали эльфа, задержаться. Вернуть долг. Он сделал все, что требовалось, теперь надо было уйти. Так поступил бы любой эльф на его месте. Почему он поступил иначе?
– Вот и прекрасно, – обрадовалась Энка, – а то нет никакой гарантии, что этого осла Хельги не проткнут еще раз.
Хельги пробирался по спящим в собственной грязи городским кварталам к университету и только что не скулил страха. Но пугали его не темнота, не крысы, снующие под ногами, не ночные убийцы или городская стража. Только одного на свете боялся спригган Хельги Ингрем, подменный сын ярла Гальфдана Злого. Боялся он профессора прикладной и теоретической магии, мэтра Перегрина, ученика самого Мерлина.
Когда в разговоре Хельги оценил свои познания по теме коллоквиума нулевым баллом, он сильно преувеличил. Следовало бы поставить знак минус. Происшедшее заставило его забыть даже то немногое, что он уже знал раньше. Шансов на зачет не было никаких. Оставалось лишь надеяться, что профессор не слишком разозлится и разрешит сделать еще одну попытку, когда наступят лучшие времена. Или что загадочный дух Халява, тот самый, которого студенты ловят но ночам, размахивая в окне зачетным листом, вдруг смилостивится над несчастным.
Профессор прикладной и теоретической магии, мэтр Перегрин устал. Ночь, как и подобает универсальному магу, он провел в трудах, и теперь собирался отдохнуть перед приходом студентов-должников.
Он задул свечи, оставив лишь одну, в переносном латунном подсвечнике, запечатал заклятием дверь в кабинет и торопливо пошаркал к своим жилым апартаментам, что располагались этажом выше. Эти ночные прогулки были самой главной неприятностью в его жизни. Погруженный во мрак университет казался опасным и зловещим. Везет же коллегам Монссону и Уайзеру, живут рядом со своими лабораториями, а ведь им не приходится работать по ночам! Профессор время от времени порывался ходатайствовать о переселении, но всякий раз его останавливало опасение быть заподозренным в трусости, позорной для мага его уровня. Оставалось лишь резво семенить по длиннющему, продуваемому сквозняками коридору и успокаивать себя тем, что тихий, но вполне различимый вой издает ветер в каминной трубе, а не кто-то ночной и опасный.