Купол на Кельме (Гуревич, Оффман) - страница 100

Многие на месте Маринова успокоились бы, почили на лаврах, наслаждались бы поздравлениями. Но Маринов не обманывал себя.

В этом успехе не было его заслуг. Нефть пряталась под землей, на нее наткнулись. Вот и всё.

Он хорошо понимал: на участке Савчука была складка – подземный резервуар нефти. Маринов искал следующую параллельную складку и бурил разведочные скважины на запад. Он надеялся, что последние скважины, № 5, № 6 и № 7, обнаружат эту складку. Нефть дали № 2, № 3, № 4 и № 7. Складка была найдена, но не там. Складка Савчука тянулась с севера на юг, а складка Маринова – под прямым углом к ней. В геологии так не бывает, но факт на лицо.

Спрашивается: как же бурить теперь? Какие складки искать на западе – параллельные Уралу или перпендикулярные? Какие складки вообще могут быть вдалеке от гор – на обширной Русской равнине? До сих пор предполагалось, что складки там есть, но редкие, затухающие, на расстоянии двести – триста километров друг от друга. Вдоль Волги, например, тянется Саратовский вал, параллельный Уралу. Окско-Цнинский вал тоже тянется с севера на юг. А что такое Жигули? Это тоже вал? Почему же он перпендикулярен Уралу. Или Жигули – это складка, порожденная давлением с Кавказа?

По вечерам, при свете керосиновой коптилки, Маринов набрасывал план будущих работ:

«Необходимо подробнее исследовать строение Русской равнины: изучить Поволжье, Тиманский вал. Нужно также изучить Карельский щит и Подольский щит, где древние породы выходят на поверхность».

В то время – осенью 1942 года – эти планы еще не могли осуществиться. На Подольском и Карельском щитах хозяйничали оккупанты, а на Волге собирались силы для Сталинградского удара.

Маринову удалось поехать в Приволжскую область только весной 1945 года.

Экспедиция была несложной: климат привычный, местность густонаселенная, хорошие дороги… Маринову дали грузовую машину. Он мог ехать прямо из Москвы. Нашелся очень хороший шофер – Евгений Григорьевич Баранов, участник автопробегов, артист своего дела. В качестве ученика, поваренка, чернорабочего, носильщика и дровосека Григорьич рекомендовал своего пятнадцатилетнего сына Женьку. Отец с сыном были очень похожи: оба худые, жилистые, долговязые. У обоих были продолговатые лица с длинными носами и высокими скулами. Странно было видеть на двух лицах одни и те же черты. Только одно лицо было обтянуто сухой, морщинистой кожей, а другое – гладкое, румяное, с мягким, юношеским пушком. Женька был парень неторопливый, любил ходить вразвалочку, и отец то и дело покрикивал на сына. Со стороны можно было подумать, что Григорьич презирает Женьку. На самом деле, он обожал сына и при всяком удобном случае рассказывал, какой у Женьки глаз и какой выйдет из него со временем блестящий шофер.