Наташа думала, что Никита обрадуется ее успеху, но он почему-то помрачнел и безапелляционно заявил, что запрещает ей даже думать не только об Америке, но и о модельном бизнесе вообще. Наташа задохнулась от возмущения:
– Да кто ты такой, чтобы мне запрещать? Тебе, наверно, хотелось бы, чтобы я всю жизнь преподавала английский в своем… медвежьем углу?
Никита не ответил. Он вообще не сказал больше ни слова. Он сорвал с вешалки свою куртку, ушел и не звонил уже три дня. В школе его тоже почему-то не было видно.
«Ну и ладно! Ну и подумаешь!» – сказала сама себе Наташа, подошла к зеркалу и всмотрелась в свое изображение. Она была все так же белоснежна, но, похоже, необычность ее внешности уже перестала приносить ей одни только неприятности. Она еще раз полюбовалась на свои матовые волосы, закрутила их узлом наверху и снова распустила по плечам, потом, улыбаясь своему отражению, начала заплетать их в косу… Взгляд ее упал на отражающуюся в зеркале фотографию, где они с Никитой были сняты в зимнем парке. Улыбка на Наташиных губах погасла. Она бросила недоплетеную косу и повернулась лицом к фотографии. Конечно, Никита зря решил, что ему дозволено распоряжаться ее судьбой, но, с другой стороны…
Кое в чем он все-таки прав. Зачем ей школа моделей? Она сойдет с ума, если ее ежедневная работа будет состоять из принятия красивых поз. Она привыкла работать головой. Ей интересно копаться в словарях, перелагать на русский язык английские тексты. И чем сложней текст, тем ей интересней! Она действительно не хочет работать в школе, но не в Медвежьегорске, а вообще… Ей хочется стать переводчиком, чтобы переводить романы, стихи. У нее есть уже небольшой опыт – она потихоньку от всех пыталась сама переводить Шекспира, а потом сравнивала свою работу с переводами Пастернака, Лозинского, Щепкиной-Куперник. Конечно, пока получалось плоховато, зато так она глубже проникала в тайны языка. Сравнивая переводы различных авторов, она уже могла делать кое-какие свои выводы. Так, например, ей казалось, что больше всего толк в английском понимал Лозинский.
А что касается Америки, то… Будет и Америка, если она захочет и если в совершенстве овладеет языком. Она не станет кривляться на подиуме с какими-нибудь мулатками в паре, а как языковед будет допущена в сокровищницы национальных библиотек. Это будет так интересно! Это будет счастьем! Только… неполным, если… Наташа взяла в руки рамочку с фотографией, вгляделась в лицо Никиты и решила, что есть смысл позвонить ему первой.
Дома Никиты не оказалось. Наташа раздраженно бросила трубку на рычаг, покусала губы и решила назло Романенко ехать в Америку сразу, как только ее позовут, или поступить в питерскую школу моделей и срочно прославиться на всю Россию. Из принципа! В знак протеста! Пусть знает!