Улыбка получилась какой-то усталой: то ли ночь выдалась слишком длинная, то ли по жизни она вся такая «уставшая», – не понять.
– Ладно, сами как-нибудь во всем разберетесь. А звонить вот как, смотрите. Снимаете трубку, нажимаете красную кнопочку, кореянка начинает трещать по-своему. Вводите вот этот номер с карточки, потом опять красную кнопку, потом этот номер, решетка, номер телефона, и опять решетку… Понятно? – девушка посмотрела на нас выжидающе.
Мы переглянулись:
– Да вроде. Спасибо!
– Ну, давайте, свидимся еще, таун маленький. Я в «Парадайсе» работаю, если что. Пока! – она махнула рукой на прощание и вскоре скрылась за поворотом.
Меня не покидало странное ощущение, что за ночь городок будто бы вымер. Одиннадцать утра, а на улице – никого!
– Куда все подевались? Ничего не понимаю, – я повернулась к Светке, ожидая «понимания» от нее, но она уже набирала номер и тыкала красную кнопочку. – Свет, ты б матери не описывала все в ярких красках. Говори, что все отлично, а то она там с ума сойдет, – искренне посоветовала я.
– Да ты что! Она сюда первым же рейсом примчится, если узнает, в каких мы тут условиях живем! Ни в коем случае! – замахала руками она и стала ждать ответа в трубке.
Я пошла в соседнюю кабинку. Набрала номер. Мама ответила сразу же: видать, «сидела» на телефоне, ожидая моего звонка.
– Доча! Как ты там? Как доехала? Все нормально? – кричала она в трубку.
– Мам, ты не кричи, я слышу! У меня все хорошо, доехала нормально. Клуб замечательный. Квартира трехкомнатная, обстановка отличная. Нас кормят нормально. Все хорошо, – врать, конечно, нехорошо, но кое-что из сказанного все-таки было похоже на правду.
– Ну, слава Богу! Я так волновалась, а что ты вчера не позвонила?
– Я не смогла. Мы только приехали, как нас кушать повели, потом – в магазин. Пока распаковались – уже поздно было.
– Ну ладно. Не трать карточку. Лучше звони понемногу, но чаще. Я хоть знать буду, что ты жива-здорова, – в мамином голосе слышалось облегчение. А на мои глаза наворачивались предательские слезы. Так далеко от дома, родных и близких я никогда еще не была.
– Хорошо, я на днях позвоню. Ты не волнуйся, у меня, правда, все отлично. Целую! Всем привет!
– Ладно, Котенок, всего тебе хорошего!
Я повесила трубку. Слезы уже лились градом. Повернулась к Светке, – та тоже рыдала крокодильими слезами.
– Ты как? – спросила я.
– Ны… ны… нормально.
– А чего ревешь тогда!? – спросила я и утерла слезы. Сначала себе, потом ей.
– Себя жалко! Они там борщ варят, а тут даже свеклы нет! И хлеба черного нет! И колбасы вареной не-е-ет! Гыыыыы…