Рядышком бухается Коля. Встаёт на корачки, растерянно трясет головой. Затем снимает парашют. Парашют его мало интересует. Как маленькое дитё он начинает забавно прыгать на одной ножке, потом снова падает, обнимает землю, нюхает цветы, целует какой-то гриб-поганку. Хороша штука жизнь! Наконец все успокаиваются, заталкивают парашюты в сумки и идут навстречу выехавшим машинам. Мы ещё пару недель половим удовольствие от воздушно-десантного бытия, а потом будем доживать остаток жизни настоящими мужчинами, к тому же научившимися летать.
БОСЯК НА ОРИЕНТИРОВАНИИ
В последнюю неделю пришло нечто под названием "западный циклон". Литовское небо, и до этого не шибко отличавшееся голубизной, затянулось свинцовыми тучами. Тучи редко оставались без дела - основным их занятием было ронять тяжеленные капли холодного дождя. В наступившем безветрии эти водные глыбы, словно миниатюрные бомбы, летели строго вниз, а потом взврывались мелкими всплесками в образовавшихся повсеместно лужах. Когда капли попадали на пилотку, раздавался глухой звук, и по лицу проливалась холодная струйка. Наш взвод опять стал как 33 богатыря, выходящих из пучины морской. Наступила стойкая нелётная погода. В нелетную погоду полковнику Ридкобороду надлежало с нами проводить теоретические занятия и семинары. Но Ридкобород был добрый дядька - в нелетную погоду у нас сплошняком начались практические занаятия по военной топографии, ориентированию на местности с отработкой приёмов проводки малых диверсионных и разведовательных групп по тыловой территории противника.
Сразу после подъёма Ридкобород появлялся в расположении, затем туда подъезжал Мама на "Уазике". Ридкобород приносил карты и компасы, а Мама привозил сухой паек. Взвод делился на рейдовые группы по три человека. Каждой рейдовой группе вручалась карта и маршрутное задание. Надо было найти на местности определенные ориентиры и заложить там в специальных местах герметичные баночки, в которых лежал простенький рапорт с номером группы, описанием пройденного маршрута и хронометражом - временем прохождения всяких ориентиров. Контрольный срок вернуться в часть - двенадцать ночи. Дополнительное время до двух часов. До четырех утра период ожидания. Ну а потом ЧП и розыски, если кто где заблудился. Но никто не блудил, и дядька Ридкобород с Мамой спокойно объезжали места вчерашних закладок и снимали рапорта. А потом они уезжали в какой-нидбудь ресторан в Каунасс или даже в Вильнюс и там, наверное, эти записки анализировали, проверяя выполнение поставленных задач. Понятно, что для нас вместо занятия получалось ежедневное увольнение на природу. Одно плохо - маршруты были длинными, и на них приходилось серьёзно побегать.