– Мама, беги! – разом закричали девочки. Они даже вскочили на ноги, и забыв про страх устремились к ней.
Но было уже поздно. Черная печь раскололась надвое, широко разошлась, затем надвинулась на маму и снова сошлась, потом вернулась обратно.
На том месте, где только что стояла мама, никого не было. Ведьмина печь поглотила ее. Теперь только огонь полыхал в ее жерле. Затем погас и он.
Ведьма тоже исчезла. Только кривая крышка, выбитая из петель валялась рядом с черным проемом погреба.
В этот раз девочки даже не плакали. Просто стояли и смотрели друг на друга. У них даже не было слез. Только вот за руки они схватились так крепко, что они побелели. Но сестры не замечали боли. Что такое боль в руках по сравнению с той болью, которая разом поселилась у них в сердце.
– Ты видела это? – наконец прошептала Маша.
– Да, – беззвучно одними губами прошептала Аня.
– Значит мне это не показалось? – вздохнула Маша. – а ведь мама была такая смелая. Теперь, если даже она не смогла, то и нам тоже…
Она не договорила. Но Аня прекрасно поняла ее.
Теперь должна была наступить очередь одной из них.
Последнее, что увидела Аня, это как падает на пол Маша. Затем все стало темно и тихо.
Девочки потеряли сознание. Силы окончательно оставили их.
– Теперь мне все равно!
Это была последняя мысль, которая пролетела в голове у Ани. И еще она подумала, что теперь то уж точно, она умирает.
Но она не умерла. Неизвестно, сколько прошло времени, но сознание вернулось к ней. Она открыла глаза, увидела вокруг разгромленное и изуродованное жилище, когда-то такое милое и уютное, и все вспомнила.
– Мама! – прошептали ее губы. – Мамочка!
И Аня заплакала. Теперь были и слезы и силы для этого.
Не переставая плакать, она поднялась на четвереньки, кое-как приблизилась к лежащей на полу сестре и склонилась над ней. Ее горячие слезы брызнули на лицо сестры, и та тихо простонала. Аня дотронулась до ее лица, и Маша открыла глаза.
– Мама! – простонала она, увидела Аню и и счастливо улыбнулась. – Мамочка!
Кажется, она не узнавала Аню.
– Это же я! – воскликнула Аня. – Маша, ты что, не узнаешь меня?
– Мама? Ведь это же ты! А где папа? Где Аня? Где мои папа и сестра?
«Неужели она сошла с ума? – подумала Аня. – Вполне возможно, после всего, что было. Тогда, Маша по-своему счастлива, если не осознает того, что случилось».
Аня продолжала плакать, и слезы ее обильно капали на сестру. И взгляд Маши, до этого затуманенный и бессмысленный начал наполняться жизнью и разумом. И сразу же в нем отразился дикий безумный страх.