Въехав Хараре, Крейг окунулся в атмосферу города на экономическом подъеме. По тротуарам куда-то спешили толпы людей, холл современной шестнадцатиэтажной гостиницы «Мономатапа» вибрировал от сотен голосов, говоривших на двадцати различных языках. Туристы толкались здесь с заезжими банкирами и бизнесменами, иностранными сановниками, государственными служащими и военными советниками.
Свободного номера для Крейга не было, пока он не поговорил с помощником менеджера, который смотрел сериал и читал книгу. Потом Крейга сопроводили в номер на пятнадцатом этаже с видом на парк. Пока он принимал ванну, процессия официантов внесла в номер цветы, корзины с фруктами и даже бутылку южноафриканского шампанского. До полуночи он работал над отчетом Генри Пикерингу, а в девять тридцать утра уже стоял у здания парламента на Казуэй.
Сорок пять минут он просидел в приемной, а потом секретарша министра провела его в обшитый деревянными панелями кабинет, и товарищ министр Тунгата Зебив встал из-за стола.
Крейг забыл, насколько внушительной была осанка этого человека, возможно, правда, что он стал еще крупнее со времени их последней встречи. Когда Крейг служил лесничим в Департаменте охраны диких животных, Тунгата был его слугой, его оруженосцем, но сейчас Крейгу казалось, что это было в какой-то другой жизни. Тогда его звали Самсоном Кумало, потому что Кумало был родом королей матабелов, а он был их прямым потомком. Его прадедушка Базо возглавлял восстание матабелов в тысяча восемьсот девяносто шестом году и был повешен белыми поселенцами. Его прапрадедушка Ганданг был единоутробным братом Лобенгулы — последнего короля матабелов, жизнь которого солдаты Родса закончили в безымянной могиле в глухих местах на севере, после того как разрушили его столицу Гу-Булавайо.
Осанка соответствовала его знатному происхождению. Он был выше Крейга, более шести футов ростом, и еще не начал толстеть, как часто бывало с матабелами. Плечи были широкие, как перекладина виселицы, живот поджарый, как у борзой, и его превосходное сложение подчеркивал итальянский шелковый костюм. Во время войны он был одним из самых удачливых лидеров партизан и теперь оставался воином, в этом не было сомнений. Крейг испытал сильное и совершенно неожиданное удовольствие, увидев его снова.
— Я вижу тебя, товарищ министр, — поприветствовал его Крейг на синдебеле, решив не отдавать предпочтения ни старому имени Сэм, ни nom de guerre Тунгата Зебив, что означало «Борец за справедливость».
— Я уже выгонял тебя один раз, — ответил Тунгата на том же языке. — Погасил все долги между нами и выгнал. — Крейг не увидел ответной теплоты во взгляде темных дымчатых глаз или улыбки на губах.