Обычно эта система работала безотказно, но Рамон определенно не принадлежал к числу отвергнутых, по крайней мере пока, поэтому Изабелла решительно вклинилась между ними и сверкнула глазами на Харриет. Та была крайне польщена. Она прекрасно знала, что нечего и мечтать о том, чтобы стать соперницей Изабеллы, но было чрезвычайно приятно, что та обращается с ней, как с потенциальной конкуренткой.
— Маркиз? — тихо проговорил Рамон, когда они продолжали прогулку. — Судя по всему, ты знаешь обо мне куда больше, чем я о тебе.
— А я, наверное, видела твою фотографию в какой-нибудь бульварной газетенке, — с беспечным видом заявила Изабелла, думая про себя: «Господи, не дай ему догадаться, что я до такой степени заинтересовалась им».
— Ну да, в «Татлере», разумеется, — кивнул Рамон. Его фотография никогда и нигде не появлялась, разве что в архивах ЦРУ и некоторых других спецслужб.
— Да-да, именно в «Татлере».
Изабелла с благодарностью ухватилась за подсказанную версию и без промедления приступила к процедуре обольщения, стараясь делать это как можно ненавязчивее и незаметнее. Задача оказалась не столь сложной, как она предполагала. Вскоре обнаружилось, что Рамон прямо-таки излучает спокойное, сдержанное обаяние и очень естественно вписывается в их компанию. Вскоре все, кроме всерьез надувшегося Роджера, болтали и смеялись, как старые приятели.
Когда сгустились сумерки и они повернули назад к конюшням, Изабелла подъехала поближе к Харриет и прошептала:
— Пригласи его на сегодняшнюю вечеринку!
— Кого? — Харриет широко распахнула свои глупые фиолетовые глазки в притворном недоумении.
— Ты прекрасно знаешь, кого, дрянная девчонка. Ты уже целый час пожираешь его глазами и всякими прочими отверстиями!
Леди Харриет Бошан была полновластной хозяйкой семейного дома в Белгравии всю неделю, пока ее родители жили за городом. Она организовывала лучшие сборища во всем Лондоне.
В этот вечер большинство исполнителей последнего музыкального хита под названием «Волосы» завалились к ней прямо после представления. Они были все еще в костюмах и гриме, и приглашенный Харриет квартет с Ямайки встретил их оглушительным исполнением «Аквариуса» в стиле калипсо.
Уже с начала эта вечеринка обещала стать одной из самых запоминающихся. Народу было так много, что серьезно настроенным парочкам приходилось тратить минут двадцать, чтобы выбраться из танцующей толпы и подняться по лестнице, ведущей к спальням; но даже после этого им нужно было дожидаться своей очереди. «Интересно, — раздраженно подумала Изабелла, — что сказал бы отец Харриет, граф в десятом поколении, если бы узнал о столь интенсивном использовании его роскошной кровати с пологом на четырех столбиках?»