Сравнение оказалось не в пользу француза Жана. Норочка требовала только Втыкалова. Практикант же блудливо пах чужими духами и помадами. Это сулило неисчислимые беды.
Главный явился на летучку с фонарем под глазом. Антонина Ивановна побежала со сверточком в туалет. Машинистка Наташа намертво прилипла к стулу. Желтоперышкин задумчиво перечитывал свой выговор. Рубилин сосал валидол и что ни попадя.
После работы их удостоил приглашения в свой кабинет замглавного Безмыльный-Лазеев. Он распечатал поллитровку и приступил.
– Дело плохо, ребята, – так начал свою речь Безмыльный-Лазеев. – Нужны меры. Есть план. У кого есть деньги?
Денег не было, но у каждого был совет.
– Оставьте ваши советы, лучше помогите материально, – отмахнулся Безмыльный-Лазеев. – Вы знаете, почему Втыкалов учится на заочном? Он отправил в больницу своего замдекана дневного отделения. А знаете, с чем отправил? С разрывом промежности. А знаете, чем он ее разорвал? Прошу угадать с трех раз.
Сотрудники похолодели. До них дошло, какой опасности они избегали до сих пор.
Трудна и опасна служба журналиста! Никогда не знаешь, кто и в какой момент разорвет тебе промежность.
– Главный пьет только коньяк «КВВК», – сказал Безмыльный-Лазеев.
– Ну и что? – не понял Руби л ин.
– А Втыкалову и водка за высший сорт сойдет, – продолжал замглавного.
– Это вы к чему?… – стал соображать Клячин.
– К тому, что деньги на бочку. Если мы переведем главного на другой тип удовольствия, то плевать ему будет на Норочку. Может, вообще разведется.
– А Втыкалова ты спросил?
– А кто практикантов спрашивает? Дать редакционное задание. Он практику зачесть хочет?
В понедельник Безмыльный-Лазеев вошел в кабинет главного со свертком и аккуратно влил в шефа литр под рассказы об его гениальности и незаменимости.
– А за ваш талант?
– А за любовь к вам коллектива?
– А за ваше огромное будущее! Главный открывал рот и глотал послушно,
как доверчивый ребенок, которому бабушка заговаривает зубы.
Отдел прозы в это время накачивал водкой практиканта. Когда ему дали прочитать двоящийся в глазах приказ, он уже не удивился.
– Ам-м-мможет, сначала на м-м-младшем редакторе поп-поп-попрактиковаться? – выговорил он.
Клячин упал в обморок.
Вошел Безмыльный-Лазеев, хлопнул практиканта по плечу и с подъемом скомандовал:
– Пошел… Вильгельм Телль!
Друзья приникли к высоким двустворчатым дверям. Когда оттуда раздался характерный стук, шлеп и вздох, они облегченно переглянулись.
– Воткнул Втыкалов! – констатировал Жел-топерышкин, и друзья отправились пить пиво.
Однако по мере быстрого течения месяцев и номеров главный, с тяжелой формой геморроя, был торжественно препровожден на пенсию. Безмыльный-Лазеев торжествовал, однако в должности его не утвердили, оставив лишь и. о.