Страшно заикаясь, капитан сказал, что револьвер, бритву и совсем новый кусок мыла он взял себе, ротмистр был бы не против.
– Разумеется, – вздохнул Горецкий и стал укладывать в мешок все, что осталось от ротмистра Хренова. Что-то зашуршало, и он вытащил из пришитого изнутри кармашка письмо в разорванном наискось конверте. Письмо стерлось на сгибах, к тому же побывало в воде, так что чернильные строчки расплылись. Но Горецкий внимательно рассматривал бледные буквы на конверте. «Ялта, гостиница „Пале-Ройяль", Его благородию ротмистру Хренову…»
«Пале-Ройяль»! Горецкий вспомнил кусок старого полотна, который он нашел вчеpa в вещах убитой проститутки. Ну конечно, это же гостиничное полотенце! И вышито на нем название гостиницы, чтобы не украли. Но все равно не помогло, прихватила покойная Мария Костромина тряпочку-то с собой.
Стало быть, можно предположить, что оба они отправились в Константинополь из Ялты и жили в одной гостинице. Это уже какая-то связь!
Ободренный Горецкий крикнул Керима и поспешил прочь.
Значит, кто там остался? Некий Фома Сушкин. Ростовщик, брал под залог ценные вещи и драл страшные проценты. Наживался на людском горе. Что ж, и такая бывает коммерция. Неизвестный убийца зарезал его, как Раскольников – старуху-процентщицу. Но не взял никаких денег.
Все эти мысли бродили в голове Аркадия Петровича, пока они с Керимом ехали на извозчике к дому, где убили ростовщика Фому Сушкина.
Открыла старая турчанка, которая, к великой досаде Керима, оказалась почти глухой, так что приходилось кричать ей в ухо. Но все же удалось выяснить, что нашла своего убитого хозяина именно она, когда вернулась с базара, и был он еще теплый. Но никого она не встретила по дороге и ничего не видела. Дверь была открыта, чему она несказанно удивилась, потому что хозяин строго-настрого велел дверь запирать, даже если на минутку выйдешь – за водой или белье развесить… Нанял ее хозяин месяца два назад, откуда приехал – она не знает.
Кем раньше был – тоже не знает. Кто приходил к нему в тот день – понятия не имеет. Она увидела труп хозяина на полу в луже крови и выскочила на улицу. На ее крики собрались соседи и случайные прохожие, а уж после пришел господин Эфраим. На вопрос Горецкого, кто такой господин Эфраим, старуха с почтительным придыханием ответила, что господин Эфраим – это полицейский, который стоит вон там на углу, за три квартала отсюда. Господин Эфраим был очень недоволен убийством и сначала закричал на нее, Фатиму. Но потом разобрался, что она ни в чем не виновата, и отпустил. Приехали полицейские и увезли тело хозяина, а один очень важный господин в штатском платье забрал все драгоценности и деньги из железного ящика, что стоял у хозяина возле кровати, и ушел, залепив все сургучными печатями. Велели ничего не трогать, но на третий день Фатима все же решилась замыть кровь и вообще прибраться, потому что очень пахло и замучили мухи – откуда только они взялись зимой?