Два других человека были куда менее заметны: мужчина средних лет с небольшим шрамом на щеке и благородной сединой на висках, в английской форме без погон, и смуглый молодой человек в малиновой черкеске с газырями.
– Наверняка, полковник, у вас какое-то тайное поручение от барона Врангеля, – с легкой усмешкой говорила прекрасная турчанка мужчине со шрамом, – вас никогда не застанешь дома, вы вечно общаетесь с какими-то подозрительными людьми, и самое главное – у вас все время такой загадочный вид… Признайтесь, вы готовите новый десант в Россию.
– Гюзель, – полковник улыбнулся, но его улыбка из-за шрама вышла несколько кривой, – Гюзель, мы оставили всякую надежду на возвращение в Россию… во всяком случае, пока. Может быть, позднее, когда большевики приведут доставшуюся им страну на грань катастрофы – ведь у них, как известно, государством управляют кухарки, – может быть, тогда мы вмешаемся, но не сейчас… Мы и так заплатили слишком высокую цену.
На эстраду вышла ослепительно красивая цыганка лет пятнадцати, знаменитая Маша, и начала чистым глубоким голосом: «Ехали на тройке с бубенцами…»
Анджела встретилась глазами с красавицей-турчанкой, та кивнула ей, разрешая приблизиться. Анджела привстала со своего места. Борис собрался было последовать ее примеру, но тут произошло событие, которого сидящие за столиком никак не ожидали.
К угловому столику подчеркнуто твердой походкой подошел необыкновенно бледный офицер в черном корниловском мундире. По всему было видно, что он мертвецки пьян.
– Ба, полковник! – воскликнул офицер с деланной радостью. – И вы здесь! Празднуете счастливое избавление от невзгод и опасностей войны? Или вы уже не полковник? Погон я у вас что-то не вижу!
– Капитан Лихачев, если не ошибаюсь? – настороженно взглянул полковник на подошедшего. – Вы, как я понимаю, тоже гуляете – отчего же мне нельзя?
– Я-то гуляю с горя, – отвечал капитан, раскачиваясь с пятки на носок, – поминаю боевых товарищей, которым не так повезло, как нам с вами… А вы, полковник, помните ли четвертую роту? Четвертую роту корниловского полка, которая почти вся полегла, благодаря вашей… любезности?
Корниловец побледнел больше прежнего, и щека его неожиданно и неприятно задергалась.
В зале на мгновение наступила тишина, только звонкий Машин голос выводил: «Ах, когда бы мне теперь за вами…»
– Капитан, вы забываетесь! – молодой человек в черкеске приподнялся из-за стола.
– А это еще кто? – презрительно покосился на него Лихачев. – Ваш сторожевой пес? Боитесь без охраны ходить? Да вы не думайте, никакая охрана вас не спасет!