Все, все получат скоро по заслугам! Все, на чьей совести русская кровь!
– Капитан, вы пьяны, поэтому я извиняю вашу несдержанность, – холодно проговорил полковник. – Мне бесконечно жаль ваших боевых товарищей, и не только их, но всех солдат и офицеров, погибших в этой страшной бойне. Но вы не хуже моего знаете главный закон армии: приказы не обсуждаются. Четвертая рота погибла… ради исполнения важной стратегической задачи.
– В результате чего мы все оказались в этом проклятом Константинополе! – зло выкрикнул Лихачев.
К нему поспешно приближался метрдотель с двумя дюжими официантами. Покосившись на них, капитан скривился и ушел в дальний конец зала.
– Простите, Гюзель, простите, господа, – полковник встал из-за стола и поклонился, – извините, я вынужден проститься с вами, у меня есть сегодня важное дело. И простите за этот безобразный инцидент…
– Бросьте, полковник, – рассмеялся Казанзакис, – стоит ли обращать внимание на пьяную болтовню какого-то хама…
– Это не совсем так, – полковник вежливо улыбнулся, но улыбка снова вышла кривой из-за шрама, – это не пьяный хам, а боевой офицер… И он более опасен, чем вы думаете.
Молодой офицер в черкеске тоже поднялся из-за стола. Полковник что-то негромко сказал ему и направился к выходу. Его молодой спутник немного задержался в зале, наблюдая за столиком, где сидел капитан Лихачев со своими товарищами.
«Дорогой длинною, да ночью лунного…» – дружно грянул цыганский хор.
– Пойдем, дорогой, – неуверенно начала Анджела.
– Не сегодня, – твердо ответил Борис, – думаю, что сегодня неподходящий момент для знакомства.
Анджела облегченно вздохнула.
Крутилась ночь, срываясь с воя,
Клубясь на облаках сырых.
За вами следом крались двое,
Но вы опередили их.
А. Несмелов
Полковник Шмидт быстро шагал по людной, ярко освещенной улице. Его мысли были заняты важным и неприятным вопросом. Сегодняшняя сцена в кабаре, которая могла показаться постороннему человеку не заслуживающей внимания, была на самом деле очень серьезна. Угрозы, которые вырвались у капитана Лихачева, не были пустым звуком. Полковник знал кое-что о знакомствах Лихачева, о том, где он проводит вечера… Еще недавно он думал, что ситуация находится под контролем и эти господа долго еще не осмелятся перейти от слов к делу. Но сегодняшний скандал говорил об ином. Как бы они не начали действовать и не нарушили планы самого Шмидта и его английских друзей! Известно ведь: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке…
За этими мыслями полковник не сразу заметил человека, который нагнал его и уже несколько минут шел рядом и чуть позади. Почувствовав наконец его присутствие, Шмидт вздрогнул и схватился за револьвер: ему показалось, что рядом с ним идет капитан Лихачев. Оглянувшись и поняв свою ошибку, он усмехнулся собственной нервозности и сказал дружелюбно: